Каес (область)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Каес
фр. Kayes
Страна

Мали

Статус

область

Включает

7 округов

Административный центр

Каес

Население (2009)

1 996 812 (5-е место)

Плотность

16,68 чел./км² (6-е место)

Площадь

119 743 км²
(4-е место)

Часовой пояс

UTC+0

Код ISO 3166-2

ML-1

Координаты: 14°06′54″ с. ш. 10°34′07″ з. д. / 14.11500° с. ш. 10.56861° з. д. / 14.11500; -10.56861 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=14.11500&mlon=-10.56861&zoom=12 (O)] (Я)

Ка́ес (фр. Kayes) — область (провинция) в Мали.





География

На востоке граничит с областью Куликоро, на юге с Гвинеей, на западе с Сенегалом, на севере с Мавританией.

Провинция Каес находится на крайнем юго-западе страны.

Климат в провинции неоднороден. На её юге раскинулись влажные саванны, переходящие постепенно в засушливый ландшафт Сахеля. На территории Каеса реки Бафинг и Бакое сливаются в реку Сенегал.

Население

В провинции проживают в основном представители народов мандинка (малинке), сонинке, фульбе и хасонке.

Административное деление

В административном отношении Каес состоит из 7 округов:

Округ Площадь,
км²
Население,[1]
чел. (2009)
Каес 22 190 513 362
Бафулабе 20 220 233 926
Кениеба 12 883 194 153
Кита 35 250 434 379
Диема 12 440 212 062
Ниоро 11 060 230 488
Елиман 5 700 178 442

Напишите отзыв о статье "Каес (область)"

Примечания

  1. [instat.gov.ml/documentation/kayes.pdf Resultats Provisoires RGPH 2009 (Région de Kayes)], République de Mali: Institut National de la Statistique, <instat.gov.ml/documentation/kayes.pdf> .



Отрывок, характеризующий Каес (область)

– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
Поговорив несколько времени в общем кругу, Сперанский встал и, подойдя к князю Андрею, отозвал его с собой на другой конец комнаты. Видно было, что он считал нужным заняться Болконским.
– Я не успел поговорить с вами, князь, среди того одушевленного разговора, в который был вовлечен этим почтенным старцем, – сказал он, кротко презрительно улыбаясь и этой улыбкой как бы признавая, что он вместе с князем Андреем понимает ничтожность тех людей, с которыми он только что говорил. Это обращение польстило князю Андрею. – Я вас знаю давно: во первых, по делу вашему о ваших крестьянах, это наш первый пример, которому так желательно бы было больше последователей; а во вторых, потому что вы один из тех камергеров, которые не сочли себя обиженными новым указом о придворных чинах, вызывающим такие толки и пересуды.
– Да, – сказал князь Андрей, – отец не хотел, чтобы я пользовался этим правом; я начал службу с нижних чинов.
– Ваш батюшка, человек старого века, очевидно стоит выше наших современников, которые так осуждают эту меру, восстановляющую только естественную справедливость.
– Я думаю однако, что есть основание и в этих осуждениях… – сказал князь Андрей, стараясь бороться с влиянием Сперанского, которое он начинал чувствовать. Ему неприятно было во всем соглашаться с ним: он хотел противоречить. Князь Андрей, обыкновенно говоривший легко и хорошо, чувствовал теперь затруднение выражаться, говоря с Сперанским. Его слишком занимали наблюдения над личностью знаменитого человека.