Кайзерлинг, Герман фон

Герман Кайзерлинг
Hermann Alexander Graf Keyserling
Дата рождения:	20 июля 1880(1880-07-20)
Место рождения:	Кёни, ныне Вяндра (волость) Эстонии
Дата смерти:	26 апреля 1946(1946-04-26) (65 лет)
Место смерти:	Инсбрук, Австрия

Граф Герман Александр фон Кайзерлинг (нем. Hermann Alexander Graf Keyserling; 20 июля 1880, Кёни, ныне Эстония — 26 апреля 1946, Инсбрук) — немецкий философ и писатель из остзейского рода Кайзерлингов.

Биография

Внук А. А. Кейзерлинга, правнук Е. Ф. Канкрина, племянник А. Пилар фон Пильхау, троюродный брат Архибальда Кайзерлинга.

В 1897—1902 годах изучал геологию, химию и зоологию в университетах Женевы, Тарту, Гейдельберга и Вены, в 1903—1906 годах — в Париже, где опубликовал свою первую фило­софскую книгу «Строение мира». Занимался естественнонаучными исследованиями в ряде европейских университетов. Чудом выжив после ранения на дуэли, обратился к литературе и философии. В 1907 году прочитал в Гамбурге курс лекций, легший в основу его «Пролегомен натурфилософии» (1910). В 1908—1917 годах жил в име­нии Рохукюле в Эстонии. В 1911—12 годах предпринял кругосветное путешествие, описанное в наиболее известном его сочинении — «Путевом дневнике философа» (1919).

В 1920—1939 годах жил в Дармштадте, где при поддержке бывшего великого герцога Эрнста Людвига основал в 1920 году «Школу мудрости», а также «Общество свободной философии», организованные им ежегодные конференции привлекали известных ученых. Материалы этих конференций до 1927 года печатались в альманахах; среди участников его проектов: Н. А. Бердяев, X. Дриш, Л. Фробениус, К. Г. Юнг, Э. Кречмер, Х. де Ман, М. Шелер, Э. Трёльч, Р. Тагор.

Во время Второй ми­ровой войны работал над «Книгой об истоках» (Buch vom Ursprung), которую считал своим главным произведе­нием. С 1947 года существует Общество Кайзерлинга в Висбаде­не, издающее с 1963 года журнал «Terra Nova». Его сын Арнольд (1922—2005) от брака с графиней Марией фон Бисмарк (внучка «железного канцлера») также стал видным мыслителем.

Сочинения

• Das Gefüge der Welt, Münch., 1906
• Philosophie als Kunst, 1920
• Schöpferische Erkenntnis, 1922
• Das Reisetagebuch eines Philosophen, 7 Aufl., Bd 1—2, Darmstadt, 1923
• Menschen als Sinnbilder, Darmstadt, 1926
• Wiedergeburt, 1927
• Europa (Das Spektrum Europas), London, 1928
• Amerika. Aufgang einer neuen Welt, 1930
• Buch vom Ursprung, 1947
• Kritik des Denkens, Innsbruck, 1948
• Die gesammelten Werke in 6 Bd, Darmstadt — Baden-Baden, 1956

Издания на русском языке

• Америка. Заря нового мира. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002
• Путевой дневник философа. СПб.: Владимир Даль, 2010

Ссылки

• [anthropology.ru/ru/texts/solonin/sergeev_16.html Граф Германн Кайзерлинг: труды и мысли]
• [www.bbl-digital.de/eintrag// Кайзерлинг, Герман фон] в словаре Baltisches Biographisches Lexikon digital  (нем.)

Отрывок, характеризующий Кайзерлинг, Герман фон

Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.

Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.