Каранадзе, Григорий Теофилович

Григорий Теофилович Каранадзе<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Министр внутренних дел Грузинской ССР
1946 — 8 апреля 1952
Предшественник:	Должность учреждена
Преемник:	Вахтанг Алексадрович Лоладзе
Народный комиссар внутренних дел Грузинской ССР
7 мая 1943 — 1946
Предшественник:	Авксентий Нарикиевич Рапава
Преемник:	Должность преобразована
Народный комиссар внутренних дел Дагестанской АССР
17 декабря 1942 — 7 мая 1943
Предшественник:	Александр Павлович Медведев
Преемник:	Рубен Амбарцумович Маркарян
Народный комиссар внутренних дел Крымской АССР
31 июля 1941 — 17 декабря 1942
Предшественник:	Пётр Максимович Фокин
Народный комиссар внутренних дел Крымской АССР
19 декабря 1938 — 26 февраля 1941
Предшественник:	Лаврентий Трофимович Якушев
Преемник:	Пётр Максимович Фокин
Рождение:	1902(1902) с. Самикао, Сенакский уезд, Кутаисская губерния
Смерть:	1970(1970) Тбилиси, Грузинская ССР
Партия:	КПСС

Григорий Теофилович Каранадзе (1902, село Самикао Сенакского уезда Кутаисской губернии — май 1970, Тбилиси) — грузинский чекист, генерал-лейтенант ГБ (9.7.1945).

Биография

Сын содержателя столовой. Окончил 3 класса Новосенакского духовного училища. С 1921 на комсомольской работе в Грузии. В январе 1925 вступил в ВКП(б).

С октября 1925 — в аппарате райкомов партии. В 1929—1931 сотрудник ГПУ Грузии. С дек. 1931 ответственный секретарь Гурджаанского, с июля 1934 — Караязского райкома КП(б) Грузии. С сент. 1935 1-й секретарь райкома имени 26 бакинских комиссаров (Тбилиси), с мая 1937 1-й секретарь Сигнахского райкома КП(б) Грузии.

В 1937—1950 Годах — депутат Верховного Совета СССР. После того как НКВД СССР возглавил Л. П. Берия, ставший расставлять на ключевые посты в органах своих людей, которых он знал ещё по работе в Закавказье, Каранадзе в ноябре 1938 был назначен наркомом внутренних дел Крымской АССР. В феврале-июле 1941 нарком государственной безопасности, 31.7.1941 — 17.12.1942 вновь нарком внутренних дел Крымской АССР. С 17 декабря 1942 — нарком внутренних дел Дагестана, с 7 мая 1943 — Грузии. Пользовался доверием и покровительством Берии.

8 апреля 1952 арестован т. н. «мингрельскому делу». Вскоре после смерти И. В. Сталина Берия прекратил расследование дела и Каранадзе был освобожден, полностью реабилитирован и 10 апреля 1953 назначен зам. министра внутренних дел Грузинской ССР. После падения Берии, когда началась чистка среди его выдвиженцев, Каранадзе 12 октября 1953 был сначала переведен в резерв, а 19 декабря уволен из органов «по фактам дискредитации».

С 1957 до смерти занимал пост заместителя председателя Государственного комитета лесного хозяйства Совета министров Грузии.

Литература

• [www.memo.ru/history/NKVD/kto/biogr/gb213.htm Карандзе Г. Т.] // Петров Н. В., Скоркин К. В. [www.memo.ru/history/NKVD/kto/index.htm Кто руководил НКВД, 1934—1941 : справочник] / Под ред. Н. Г. Охотина и А. Б. Рогинского. — М.: Звенья, 1999. — 502 с. — 3000 экз. — ISBN 5-7870-0032-3.

Отрывок, характеризующий Каранадзе, Григорий Теофилович

Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.
Увидав его лицо и встретившись с ним взглядом, княжна Марья вдруг умерила быстроту своего шага и почувствовала, что слезы вдруг пересохли и рыдания остановились. Уловив выражение его лица и взгляда, она вдруг оробела и почувствовала себя виноватой.
«Да в чем же я виновата?» – спросила она себя. «В том, что живешь и думаешь о живом, а я!..» – отвечал его холодный, строгий взгляд.
В глубоком, не из себя, но в себя смотревшем взгляде была почти враждебность, когда он медленно оглянул сестру и Наташу.
Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.