Хименес, Карлос

Карлос Хименес
Малага — № 20
Позиция:	Лёгкий форвард
Рост:	205 см
Вес:	102 кг
Гражданство:	Испания
Дата рождения:	10 февраля 1976(1976-02-10) (48 лет)
Место рождения:	Мадрид, Испания
Команды Эстудиантес : 1994-06 Малага : 2006-11 Эстудиантес : 2011-12 Малага : 2012-

Спортивные награды
Баскетбол
Олимпийские игры
Серебро	Пекин 2008	Испания
Чемпионаты мира
Золото	Япония 2006	Испания
Чемпионаты Европы
Серебро	Франция 1999	Испания
Бронза	Турция 2001	Испания
Серебро	Швеция 2003	Испания
Серебро	Испания 2007	Испания

Карлос Хименес Санчес (исп. Carlos Jiménez Sánchez, род. 10 февраля 1976 года в Мадриде, Испания) — испанский профессиональный баскетболист, выступает на позиции лёгкого форварда. В настоящее время играет за испанскую «Малагу». Отличается хорошей игрой в защите и высоким процентом реализации штрафных бросков.

Клубная карьера

Перед началом сезона 2002-03 годов в НБА Хименес был приглашен на сбор командой «Сакраменто Кингз», однако перед началом сезона был отчислен. В августе 2011 года после пяти сезонов за «Малагу» игрок вернулся в «Эстудиантес», подписав годичный контракт.

В 2011 году выступал за «Эстудиантес», а в апреле 2012 года за шесть матчей до окончания первенства Испании решил объявить о завершении карьеры игрока.

Однако 17 сентября 2012 года он вернулся на профессиональную арену, подписав контракт сроком на один месяц с правом продления ещё на один месяц со своим бывшим клубом «Малага».

Международная карьера

В составе сборной Испании на крупном международном уровне Хименес дебютировал на чемпионате Европы 1999 года, где его команда завоевала серебряные медали. Также выступал за сборную на чемпионатах Европы 2003 и 2007 года. Представлял национальную команду на чемпионате мира 2006 года в Японии, где его команда стала чемпионом. Также является серебряным призёром Олимпиады 2008 года в Пекине. Единственной сборной, которой проиграли испанцы, была команда США. После турнира Хименес заявил о завершении карьеры в национальной сборной, хотя был некоторое время её капитаном. Хименес является рекордсменом из ныне играющих испанских баскетболистов по количеству завоеванных наград на различных международных соревнованиях.

Перед началом Олимпийского турнира в Пекине Хименес был связан со скандальным фото, которое было широко растиражировано испанской прессой, где он и его партнеры по команде жестами показывали азиатский разрез глаз. Фотография была сделана на баскетбольной площадке, а также на ней фигурировал китайский дракон. Фотография была частью рекламной кампании одного из спонсоров сборной компании «Seur» и использовалась только на территории Испании. Как заявлял его товарищ по команде Пау Газоль, «Предполагалось, что это будет смешно, но ни в коем случае не хотелось никого обижать или делать что-то противозаконное… я приношу свои извинения всем, кто не так понял и решил, что ему нанесено оскорбление». Другой испанский баскетболист Хосе Кальдерон от имени команды заявлял: «Мы не считаем, что сделали что-то выходящее за рамки правил, а также не рассчитывали, что наш жест будет воспринят в неправильном свете…Я не сомневаюсь, что некоторые журналисты осветили его так как не следовало бы делать».

Достижения

Клубные

«Эстудиантес» :

• Обладатель Кубка Короля : 1999-00

Международные

Сборная Испании :

• Чемпион мира : 2006
• Серебряный призёр Олимпийских игр : 2008
• Серебряный призёр чемпионата Европы (3) : 1999, 2003, 2007
• Бронзовый призёр чемпионата Европы : 2001

Ссылки

• [www.euroleague.net/competition/players/showplayer?clubcode=mal&pcode=AAS&seasoncode=e2008 Профиль на сайте Euroleague.net]
• [www.acb.com/jugador.php?id=AVE Профиль в Чемпионате Испании на сайте ACB.com]

Отрывок, характеризующий Хименес, Карлос

Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.

Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»

Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.



Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.