Карфагенский собор (258)

Карфаге́нский собо́р 258 го́да — поместный собор епископов в Африке, в городе Карфагене, собранный около 258 года, под председательством епископа Карфагенского Киприана. Целью поместного Карфагенского собора был вопрос о чиноприеме еретиков и раскольников в Православную церковь.

Участники собора

• Киприан
• Либерал
• Калдоний
• Юний
• Прим
• Цецилий
• Поликарп
• Никомед
• Феликс
• Марруций
• Сукцесс
• Лукиан
• Гонорат
• Фортунат
• Виктор
• Донат
• Луций
• Геркулан
• Помпоний
• Димитрий
• Квинт
• Сатурнин
• Марк
• другой Сатурнин
• другой Донат
• Рогациан
• Седат
• Тертулл
• Гортенсиан
• иный Сатурнин
• Саций.

Предыстория собора

В Африке (в том числе в Карфагенской области и в Нумидии) в III веке следовали согласно с 46 правилом святых апостол и всех еретиков и раскольников крестили; в то время как в Риме епископ Стефан допускал прием еретиков и раскольников с тем крещением, которое совершено в их сообществах. Между Римом и Карфагеном шла бурная полемика, в которой участвовали многие епископы из разных областей Римской империи, такие как Дионисий Александрийский и епископ Каппадокийской Кесарии Фирмилиан. Собор был и собран для решения этого вопроса.

Решение собора

Перед собором Нумидийские епископы (Януарий, Сатурнин, Максим, Виктор, Виктор, Кассий, Прокул, Модиан, Циттан, Гаргилий, Евтихиан, Гаргилий, Сатурнин, Немезиан, Нампул, Антониан, Рогациан и Гонорат) послали письмо к Киприану с вопросом: «Следует ли крестить тех, которые, крещены у еретиков и раскольников, когда они обращаются к единой истинной кафолической Церкви?»

На Карфагенском соборе Киприан вместе с иерархами подробно изучили этот вопрос и на основании Священного Писания дали богословское обоснование причины, по которой всех еретиков и раскольников, крещенных вне Православной церкви, надо крестить, если их принимают в Православную церковь. Перед святым крещением воду должен освятить православный священник, а еретики или раскольники этого сделать не могут, поскольку не являются святыми (православными), а являются нечистыми: «и всякое, емуже прикоснется нечистый, нечисто будет»(Чис. 19:22). Кроме того, имея в виду воду для крещения еретиков, иерархи приводили слова Писания: «От воды чужой удаляйся, и из источника чужого не пей» (Прит. 9:18). Иерархи на соборе учили, что: «Наконец, соглашаться на то, что у еретиков и раскольников есть крещение, значит одобрять их крещение, так что здесь не может быть одна часть ничтожна, а другая сильна. Кто мог крестить, тот мог дать и Святого Духа. Если же не может дать Святого Духа, потому что, находясь вне Церкви, не пребывает с Духом Святым, то не может и крестить приходящего, так как и крещение одно, и Дух Святой один, и Церковь, по началу и требованию единства (origine et ratione unitatis) основанная Христом Господом на Петре, одна. Отсюда следует, что так как у них (еретиков и раскольников) все ничтожно и лживо, то мы и не должны одобрять ничего, совершенного ими; ибо может ли быть точным и верным пред Богом что-либо, совершаемое теми, коих Господь в Евангелии выставляет как Своих врагов и противников, говоря: „иже несть со Мною, на Мя есть; и иже не собирает со Мною, расточает“ (Лк. 11:23)». Участники собора на вышеизложенных рассуждений делали однозначный вывод о том, что всех еретиков и раскольников, крещенных вне Церкви, надо крестить.

Решение Карфагенского собора стало каноном Православной Церкви, оно было утверждено на Трулльском соборе, вторым его правилом; оно вошло в греческие Номоканон и Пидалион, а также в Афинскую Синтагму. Это решение известно также под другим названием: «Письмо к Януарию и прочим епископам нумидийским о крещении еретиков». На решение Карфагенского собора ссылается и Василий Великий в своем первом правиле.

Литература

• [azbyka.ru/otechnik/?Evsevij_Kesarijskij/tserkovnaja-istorija=7 Евсевий Памфил, Церковная история Глава 7, 1]

Ссылки

• Каноны Православной Церкви в Викитеке
• [azbyka.ru/otechnik/Kiprian_Karfagenskij/pysma/45 Киприан Карфагенский Письмо к Януарию и прочим епископам Нумидийским о крещении еретиков (Канон Карфагенского собора при свщм. Киприане)]
• [ru.scribd.com/doc/21103395/%CE%A0%CE%B7%CE%B4%CE%AC%CE%BB%CE%B9%CE%BF%CE%BD-%E2%80%A2-%CE%91%CE%B3%CE%B1%CF%80%CE%AF%CE%BF%CF%85-%CE%99%CE%B5%CF%81%CE%BF%CE%BC%CE%BF%CE%BD%CE%AC%CF%87%CE%BF%CF%85-%CE%BA%CE%B1%CE%B9-%CE%9D%CE%B9%CE%BA%CE%BF%CE%B4%CE%AE%CE%BC%CE%BF%CF%85-%CE%9C%CE%BF%CE%BD%CE%B1%CF%87%CE%BF%CF%8D Πηδάλιον • Αγαπίου Ιερομονάχου και Νικοδήμου Μοναχού — Сборник канонов Православной церкви с толкованиями прп. Никодима Святогорца на греческом]
• [s3.amazonaws.com/orthodox/The_Rudder.pdf The Rudder (Pedalion) — Сборник канонов Православной церкви с толкованиями прп. Никодима Святогорца на английском]
• [books.google.ru/books?id=JwcsOR8kd8IC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 137 col. 1095]
• [books.google.ru/books?id=iOJVAAAAcAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false Sacrorum conciliorum nova et amplissima collectio. tome 1. col. 923]

Отрывок, характеризующий Карфагенский собор (258)

Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.


Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.