Номоканон

Номокано́н (греч. Νομοκανών — закон-правило) — византийские сборники церковных правил и императорских указов, касающихся церкви, составленные в VI—VII веках и впоследствии дополненные. Древнейший из номоканонов приписывают патриарху константинопольскому Иоанну III Схоластику (VI век). Известен также сербский номоканон архиепископа Саввы Сербского — Законоправило. Одна из редакций «Номоканона» была положена в основу древнерусской «Кормчей книги» (XIII в.) — основного источника церковного права в средневековой Руси.

Византийские номоканоны

Сборник Иоанна Схоластика

Иоанн Схоластик, первоначально адвокат, впоследствии Константинопольский патриарх, составил в период между 540 и 557 годами сборник церковных правил (др.-греч. Σύνταγμα κανώνων) в систематическом, а не хронологическом порядке, сведя все постановления, относящиеся к одному предмету в один подраздел, титул. В начале титула, которых всего было 50, помещалось его заглавие. Данный сборник был составлен на основе утраченного сборника из 60 титулов.

В состав сборника вошли следующие правила:

• Первых четырёх вселенских соборов (Никейского, Константинопольского, Эфесского и Халкидонского) и шести поместных соборов (Анкирского, Неокесарийского, Сардикийского, Антиохийского, Гангрского и Лаодикийского);
• 85 апостольских правил;
• 68 правил Василия Великого, извлеченных из его посланий.

Сборник Иоанна Схоластика пользовался большим авторитетом и не был вытеснен даже более поздними номоканонами, и был, возможно, переведён на славянский язык Святым Мефодием.

Номоканон из 50 титулов

Номоканон из 50 титулов, ранее также приписывавшийся Иоанну Схоластику имеет то же количество рубрик того же названия, однако был составлен позже и включал, в дополнение к содержимому номоканона Иоанна Схоластика соответствующие по содержанию места из свода Юстиниана. Этот сборник дошёл до нашего времени в большом количестве сильно различающихся рукописей, исследования которых (например, Иосифа Ассемани) не позволили создать их классификацию.

Оригинального содержания в данном номоканоне не много. Полностью заимствовано содержание и структура номоканона Иоанна Схоластика, из лат. Collectio LXXXVII capitulorum взято предисловие и значительная часть содержания. Новым стало только добавление из Кодекса и Пандект. Вероятно, сборник был составлен в правление одного из ближайших преемников Юстиниана, Юстина II или Тиберия II. По крайней мере, он был составлен до Трулльского собора (692 год), внёсшего изменения в апостольские правила и правила Отцов Церкви. Поскольку в него не были включены важные церковные новеллы Ираклия, то можно ещё более сдвинуть в прошлое дату составления этого сборника.

Номоканон из 14 титулов и номоканон Фотия

Составленный в IX веке патриархом Фотием номоканон из 14 пунктов был основан на аналогичном по структуре сборнике, который до нашего времени не дошёл. Об этом можно судить по отчётливо выделяемым двум авторам предисловия, одно из которых, более старое, позволяет датировать исходную версию сборника примерно VII веком. Добавления Фотия включали включение последних вселенских соборов и актуализацию правил апостолов и Отцов Церкви. По сравнению с номоканоном из 50 титулов расширено использование извлечений из законодательства Юстиниана, в том числе и из новелл.

Номоканон Святого Саввы

Святой Савва в 1219 году составил номоканон под названием Законоправило. Это был первый сербский устав. Законоправило регулировало весьма большую область общественных отношений, как церковных так и гражданских. Часть Законоправилa, oтносящийся к церковному праву был составлен из: Синопсиса Стефана Эфесского, Номоканонa Иоанна Схоластика, Номоканона в 14 заглавий, Правил святых апостолов, Правил святых отцов, Решения Вселенских и Поместних соборов и законодательства Мойсея (3 и 5 книга Моисея). Часть, относящуюся к Гражданскому праву составляли: Выводы из Новелл Юстиниана (около 550 г.), юридический сборник, составленный Иоанном Схоластиком, Collectio tripartita, собрание законов законодательства Юстиниана и Прохирон (Закон городской) из 879 г, сборник византийского гражданского, уголовного и процессуального права. Заимствуя римско-византийскогo право, Сербия стала составной частью европейской и христианской цивилизации. Законоправило содержало 70 глав: 6 вводных, 44 церковного права и 20 гражданского права. Законоправило — это не только простой перевод византийских гражданских и церковных юридических актов, оно содержит и толкования, написанныe Святым Саввой. Из-за этого Законоправило имеет подлинность и ценность. Савва в своё Законоправило внес многочисленные законы о защите бедных, беззащитных, находящихся под угрозой, слоев общества. Савва в Законоправиле подчеркнул согласие духовной и мирской (гражданской) власти.

Номоканон при Большом Потребнике

Номоканон при Большом Потребнике (позднее — Требнике), это свод церковных правил греческого происхождения, является одним из разделов Большого Потребника, помещен в конце этой книги. Полное название — «Номоканон, сиречь Законоправильник, имея Правила, по сокращению, Святых Апостолов, Великого Василия и Святых Соборов». Номоканон при Большом Потребнике представляет из себя небольшую часть правил, выписанных из Канонов Православной церкви, а также отдельные апокрифические правила. Всего в Номоканоне 225 правил в Большом Потребнике, и 228 правил в Большом Требнике. В начале сборник был в виде отдельной рукописной книги, а затем был включен в Большой Потребник. Время создания Номоканона неизвестно. Часть правил ссылается на Алфавитную синтагму Матфея Властаря, составленную ранее середины XIV века, а первые дошедшие до нас списки «Номоканона» (хранящиеся в Британском музее и библиотеке Тюбингенского университета) восходят к концу XV века. Исследователь «Номоканона» Павлов А. С. в своём труде «Номоканон при Большом Требнике: его история и тексты, греческие и славянские, с объяснительными и критическими примечаниями» сделал вывод, что книга составлена в первой половине XV века на Афоне монашествующими духовниками.

Литература

• Азаревич Д. И. часть 1 // История византийского права. — Ярославль: Тип. Г. В. Фалька, 1876. — 118 с.
• Павлов А. С. [bookre.org/reader?file=759417&pg=2 «Номоканон при большом требнике: его история и тексты, гречески и славянски с обяснителными и критическими примечаниями».]
• протоиерей В. А. Цыпин [azbyka.ru/dictionary/10/tsypin_tserkovnoe_pravo_051-all.shtml Церковное право Часть I. Источники церковного права Церковно-правовые источники балканских церквей «Номоканон при Большом Требнике»]

Ссылки

• [kopajglubze.ucoz.ru/load/5 Кормчая книга на церковно-славянском языке (в формате DjVu, файлы zip)]
• [samstar-biblio.ucoz.ru/load/bolshoj_potrebnik/bolshoj_potrebnik/199-1-0-837 Большой Потребник]
• [minei.ru/worship/b_trebnik Большой Требник]

Отрывок, характеризующий Номоканон

– За турами ехать надо, – сказал он строго.
Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.
– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.
Толпа, окружавшая икону, вдруг раскрылась и надавила Пьера. Кто то, вероятно, очень важное лицо, судя по поспешности, с которой перед ним сторонились, подходил к иконе.
Это был Кутузов, объезжавший позицию. Он, возвращаясь к Татариновой, подошел к молебну. Пьер тотчас же узнал Кутузова по его особенной, отличавшейся от всех фигуре.
В длинном сюртуке на огромном толщиной теле, с сутуловатой спиной, с открытой белой головой и с вытекшим, белым глазом на оплывшем лице, Кутузов вошел своей ныряющей, раскачивающейся походкой в круг и остановился позади священника. Он перекрестился привычным жестом, достал рукой до земли и, тяжело вздохнув, опустил свою седую голову. За Кутузовым был Бенигсен и свита. Несмотря на присутствие главнокомандующего, обратившего на себя внимание всех высших чинов, ополченцы и солдаты, не глядя на него, продолжали молиться.
Когда кончился молебен, Кутузов подошел к иконе, тяжело опустился на колена, кланяясь в землю, и долго пытался и не мог встать от тяжести и слабости. Седая голова его подергивалась от усилий. Наконец он встал и с детски наивным вытягиванием губ приложился к иконе и опять поклонился, дотронувшись рукой до земли. Генералитет последовал его примеру; потом офицеры, и за ними, давя друг друга, топчась, пыхтя и толкаясь, с взволнованными лицами, полезли солдаты и ополченцы.


Покачиваясь от давки, охватившей его, Пьер оглядывался вокруг себя.
– Граф, Петр Кирилыч! Вы как здесь? – сказал чей то голос. Пьер оглянулся.
Борис Друбецкой, обчищая рукой коленки, которые он запачкал (вероятно, тоже прикладываясь к иконе), улыбаясь подходил к Пьеру. Борис был одет элегантно, с оттенком походной воинственности. На нем был длинный сюртук и плеть через плечо, так же, как у Кутузова.
Кутузов между тем подошел к деревне и сел в тени ближайшего дома на лавку, которую бегом принес один казак, а другой поспешно покрыл ковриком. Огромная блестящая свита окружила главнокомандующего.
Икона тронулась дальше, сопутствуемая толпой. Пьер шагах в тридцати от Кутузова остановился, разговаривая с Борисом.
Пьер объяснил свое намерение участвовать в сражении и осмотреть позицию.
– Вот как сделайте, – сказал Борис. – Je vous ferai les honneurs du camp. [Я вас буду угощать лагерем.] Лучше всего вы увидите все оттуда, где будет граф Бенигсен. Я ведь при нем состою. Я ему доложу. А если хотите объехать позицию, то поедемте с нами: мы сейчас едем на левый фланг. А потом вернемся, и милости прошу у меня ночевать, и партию составим. Вы ведь знакомы с Дмитрием Сергеичем? Он вот тут стоит, – он указал третий дом в Горках.
– Но мне бы хотелось видеть правый фланг; говорят, он очень силен, – сказал Пьер. – Я бы хотел проехать от Москвы реки и всю позицию.
– Ну, это после можете, а главный – левый фланг…
– Да, да. А где полк князя Болконского, не можете вы указать мне? – спросил Пьер.
– Андрея Николаевича? мы мимо проедем, я вас проведу к нему.
– Что ж левый фланг? – спросил Пьер.
– По правде вам сказать, entre nous, [между нами,] левый фланг наш бог знает в каком положении, – сказал Борис, доверчиво понижая голос, – граф Бенигсен совсем не то предполагал. Он предполагал укрепить вон тот курган, совсем не так… но, – Борис пожал плечами. – Светлейший не захотел, или ему наговорили. Ведь… – И Борис не договорил, потому что в это время к Пьеру подошел Кайсаров, адъютант Кутузова. – А! Паисий Сергеич, – сказал Борис, с свободной улыбкой обращаясь к Кайсарову, – А я вот стараюсь объяснить графу позицию. Удивительно, как мог светлейший так верно угадать замыслы французов!
– Вы про левый фланг? – сказал Кайсаров.
– Да, да, именно. Левый фланг наш теперь очень, очень силен.
Несмотря на то, что Кутузов выгонял всех лишних из штаба, Борис после перемен, произведенных Кутузовым, сумел удержаться при главной квартире. Борис пристроился к графу Бенигсену. Граф Бенигсен, как и все люди, при которых находился Борис, считал молодого князя Друбецкого неоцененным человеком.
В начальствовании армией были две резкие, определенные партии: партия Кутузова и партия Бенигсена, начальника штаба. Борис находился при этой последней партии, и никто так, как он, не умел, воздавая раболепное уважение Кутузову, давать чувствовать, что старик плох и что все дело ведется Бенигсеном. Теперь наступила решительная минута сражения, которая должна была или уничтожить Кутузова и передать власть Бенигсену, или, ежели бы даже Кутузов выиграл сражение, дать почувствовать, что все сделано Бенигсеном. Во всяком случае, за завтрашний день должны были быть розданы большие награды и выдвинуты вперед новые люди. И вследствие этого Борис находился в раздраженном оживлении весь этот день.