Corpus iuris civilis

«Corpus iuris civilis» — современное название свода римского гражданского права, составленного в 529—534 при византийском императоре Юстиниане Великом. Известен также под названиями «Свод Юстиниана» или «Кодификация Юстиниана».

Первоначально свод состоял из 3 частей:

• Институций (4 тома, представляющие собой учебник для начинающих юристов).
• Дигесты (50 томов, составленных из трудов классических римских юристов, с интерполяциями кодификаторов).
• Кодекса Юстиниана.

Позже была добавлена четвёртая часть, «Новеллы» (168 новых законов, опубликованных после составления кодекса).

Для «Corpus juris civilis» характерно стремление соединить разнообразные ветви римского права и придать новое содержание отдельным старым правовым понятиям и институтам и таким образом сохранить их жизненность. В XII веке свод получил название «Corpus juris civilis». Впервые издан в XVI веке Дионисием Готофредом.

Содержание

Дигесты

Дигесты или Пандекты, основная часть компиляции Юстиниана I состоящая из 50 книг. Дигесты или Пандекты содержат в себе высказывания (мнения) ведущих римских юристов классической, позднеклассической и послеклассической эпох около 96-533 года новой эры по самым разным вопросам частного, уголовного и международного права. Именно Дигесты послужили исходным пунктом для начала рецепции римского права на Западе

Corpus juris civilis и рецепция римского права

Практическое значение кодекса Юстиниана и других частей Corpus juris civilis на Востоке, а начиная с эпохи подготовки рецепции римского права (XII век) — и на Западе, было больше значения кодекса Феодосия, так как к нему приурочилось применение и изучение римского права. В Средние века в Западной Европе начинается активное усвоение римского права. В раннефеодальных монархиях, образовывающихся на развалинах Западной Римской Империи, сохранились элементы римской правовой культуры и законодательства. Для галло-римского населения создавались специальные сборники римского права, наибольшую известность из которых получил Бревиарий Алариха (Breviarum Alarcianum), составленный в начале VI в. Эти сборники вплоть до XI в. оказывали заметное влияние на развитие феодального права Франции и других стран Западной Европы.

См. также

• Византийское право.

Литература

• Corpus juris civilis // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Перетерский И. С. Дигесты Юстиниана: Очерки по истории составления и общая характеристика / И. С. Перетерский. — М.: Госюриздат, 1956. — 132 с. — 3 000 экз. (в пер.)
• Гримм Д. Д. [pravoznavec.com.ua/books/156/10962/35/#chapter Лекции по догме римского права]. М., 2003. 496 c. ISBN 5-8078-0088-5.
• Покровский И. А. [download.nchti.ru/libr/books/Right/ClassicOfRussianCivilistic/Elib/1246.html История римского права]. М., 2004. ISBN 5-8354-0232-5.

Ссылки

• [www.thelatinlibrary.com/justinian.html Латинский текст «Свода гражданского права»]
• [www.gumer.info/bibliotek_Buks/Pravo/digest/index.php Дигесты Юстиниана]
• [books.google.co.uk/books?id=UAQxAAAAIAAJ Институции Юстиниана]
• [amshistorica.cib.unibo.it/diglib.php?inv=176 Corpus Iuris Civilis], Hugues de la Porte, Lion, 1558-1560.

Отрывок, характеризующий Corpus iuris civilis

– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
– Вы не получили моего письма? – спросил он, и не дожидаясь ответа, которого бы он и не получил, потому что княжна не могла говорить, он вернулся, и с акушером, который вошел вслед за ним (он съехался с ним на последней станции), быстрыми шагами опять вошел на лестницу и опять обнял сестру. – Какая судьба! – проговорил он, – Маша милая – и, скинув шубу и сапоги, пошел на половину княгини.


Маленькая княгиня лежала на подушках, в белом чепчике. (Страдания только что отпустили ее.) Черные волосы прядями вились у ее воспаленных, вспотевших щек; румяный, прелестный ротик с губкой, покрытой черными волосиками, был раскрыт, и она радостно улыбалась. Князь Андрей вошел в комнату и остановился перед ней, у изножья дивана, на котором она лежала. Блестящие глаза, смотревшие детски, испуганно и взволнованно, остановились на нем, не изменяя выражения. «Я вас всех люблю, я никому зла не делала, за что я страдаю? помогите мне», говорило ее выражение. Она видела мужа, но не понимала значения его появления теперь перед нею. Князь Андрей обошел диван и в лоб поцеловал ее.
– Душенька моя, – сказал он: слово, которое никогда не говорил ей. – Бог милостив. – Она вопросительно, детски укоризненно посмотрела на него.
– Я от тебя ждала помощи, и ничего, ничего, и ты тоже! – сказали ее глаза. Она не удивилась, что он приехал; она не поняла того, что он приехал. Его приезд не имел никакого отношения до ее страданий и облегчения их. Муки вновь начались, и Марья Богдановна посоветовала князю Андрею выйти из комнаты.
Акушер вошел в комнату. Князь Андрей вышел и, встретив княжну Марью, опять подошел к ней. Они шопотом заговорили, но всякую минуту разговор замолкал. Они ждали и прислушивались.
– Allez, mon ami, [Иди, мой друг,] – сказала княжна Марья. Князь Андрей опять пошел к жене, и в соседней комнате сел дожидаясь. Какая то женщина вышла из ее комнаты с испуганным лицом и смутилась, увидав князя Андрея. Он закрыл лицо руками и просидел так несколько минут. Жалкие, беспомощно животные стоны слышались из за двери. Князь Андрей встал, подошел к двери и хотел отворить ее. Дверь держал кто то.
– Нельзя, нельзя! – проговорил оттуда испуганный голос. – Он стал ходить по комнате. Крики замолкли, еще прошло несколько секунд. Вдруг страшный крик – не ее крик, она не могла так кричать, – раздался в соседней комнате. Князь Андрей подбежал к двери; крик замолк, послышался крик ребенка.
«Зачем принесли туда ребенка? подумал в первую секунду князь Андрей. Ребенок? Какой?… Зачем там ребенок? Или это родился ребенок?» Когда он вдруг понял всё радостное значение этого крика, слезы задушили его, и он, облокотившись обеими руками на подоконник, всхлипывая, заплакал, как плачут дети. Дверь отворилась. Доктор, с засученными рукавами рубашки, без сюртука, бледный и с трясущейся челюстью, вышел из комнаты. Князь Андрей обратился к нему, но доктор растерянно взглянул на него и, ни слова не сказав, прошел мимо. Женщина выбежала и, увидав князя Андрея, замялась на пороге. Он вошел в комнату жены. Она мертвая лежала в том же положении, в котором он видел ее пять минут тому назад, и то же выражение, несмотря на остановившиеся глаза и на бледность щек, было на этом прелестном, детском личике с губкой, покрытой черными волосиками.