Каценеленбаум, Захарий Соломонович

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Каценеленбаум, Захарий Соломонович
Дата рождения:	22 февраля 1885(1885-02-22)
Место рождения:	Сураж, Витебская губерния
Дата смерти:	1961(1961)
Место смерти:	Москва
Страна:	Российская империя, СССР
Научная сфера:	экономика

Заха́рий Соломо́нович (За́лман Шлио́мович) Каценеленба́ум (22 февраля 1885, Сураж, Витебская губерния — 1961, Москва) — российский юрист и экономист. Профессор МГУ, один из основателей Госбанка СССР. Отец советского физика Бориса Каценеленбаума.

Учился в еврейской школе. Окончил Московский университет в 1909 году. Работал в Азовско-Донском банке в Москве (1911-1917). Преподавал в Московском финансовом институте (1910-1913).

В МГУ профессор прикладной экономики факультета общественных наук (1919), профессор факультета советского права (1925-1930).

После революции подпись З. Каценеленбаума стояла на советских дензнаках. Один из основателей Госбанка СССР (1921—1929).

17 сентября 1930 года арестован по делу о «контрреволюционной меньшевистской вредительской организации в Госбанке СССР». 25 апреля 1931 года осуждён коллегией ОГПУ на пять лет ИТЛ. Виновным себя не признал. Отбывал наказание в Вишлаге. В декабре 1931 года срок сокращён на один год. 2 сентября 1932 года заключение в ИТЛ заменено высылкой на оставшийся срок в Западную Сибирь, куда он и был перенаправлен. В 1933 году переведён на работу в Москву замначальника финансового отдела Московского управления Дальстроя.

Профессор Института цветных металлов и золота (1939-1941), Всесоюзного заочного финансового института (1943-1946). С 1945 года сотрудник Научно-исследовательского финансового института при НКФ СССР и профессор Московского финансового института, в период кампании борьбы с «космополитизмом» (1948) уволен. С 1955 года профессор Московского государственного экономического института.

Реабилитирован 3 октября 1957 года.

Печатался в «Праве», «Вестнике права и нотариата», «Сельском хозяйстве и лесоводстве», «Известиях Московской городской думы», «Юридическом вестнике».

Избранное

Автор более 20 книг

• Учение о деньгах и кредите (М., 1921–22; 4-е изд., 1928) - Наиболее значительная работа содержит общую теорию денежного обращения; после периода НЭПа была запрещена. Соч.:
• Мелиорации, мелиоративные товарищества и мелиоративный кредит в России (1910)
• Коммерческие банки и их торгово-комиссионные операции (1912)
• Денежное обращение в России в 1914–24 годах. М., 1924;
• Индустриализация хозяйства и задачи кредита в СССР. М., 1928;
• Оборотные средства в промышленности СССР. М., 1945;
• Южно-африканское золото и обострение англо-американских противоречий. М., 1954;
• Кругооборот средств в социалистическом сельском хозяйстве. М., 1959.

Отрывок, характеризующий Каценеленбаум, Захарий Соломонович

Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.