Каян (народ)

Кая́н (кайяцы) — этническая общность группы даяков в Индонезии и Малайзии. Населяет центральную часть острова Калимантан в верховьях реки Капуас, Каян, Махакам, Раджанг и Барам. Численность в Индонезии — 550000 человек; в Восточной Малайзии (штат Саравак) — 70000 человек.

Близкие группы

Близкие кенья, бахау, включают множество диалектных групп; бахау — искусственный собирательный этноним для племен и групп, живущих чересполосно с народом каян и кенья (бату-блах, бераван, каджаман, лаханан, лонг-кипут, лонг-суку, пунан-бах, себоп, секапан, сипенг — в Сараваке; кинджин, лонг-вай, лонг-глат, сапутан, сегай, тринг, ума-пагонг, ума-сулинг и другие — в индонезийской части острова)

История

Каяцы считают себя выходцами с горного плато Апо-Каян на водоразделе pек Каян и Махакам. Активная экспансия каяцев на севере острова, сопровождавшаяся истребле­нием и ассимиляцией мурутов, келабит и других, была остановлена саравакским гос-вом раджи Брука в середине XIX века.

Основные занятия

Основное занятие каяцев — ручное подсечно-огне­вое земледелие. Ведущая культура — су­ходольный рис, возделываются также кукуруза, ямс, тыквенные, табак. Большую роль играет рыболовство (глушение рыбы ядами), меньшую — охота с сумпитаном. В голодные годы добывают саго. Народ каян занимаются разведением свиней и кур, в ритуальных целях держат собак. Каяцы — отличные кузнецы (каяиские мечи-мандау — основной предмет обмена), строители лодок, плотники. Развиты плетение, ткачество, производство таны, художеств, резьба по дереву, изготовление масок; практиковалось гончарство.

Община и семья

Поселение состоит из одного или нескольких длинных свайных домов длиной 300 м, вмещающих до 100 семей (400—600 чел.)и включающих общую веранду и комнаты. Жители длинного дома составляют родовую общину. Каяцы делятся на три эндогамные касто­во-сословные группы; знать (ипун ума), общинников (паньюн) и рабов (лупау). Среди знати браки заключаются, как правило, вне общины, часто в других племенах; общинники и рабы обычно женятся внут­ри общины. Вождь избирался из знати (в XIX веке выполнял также функции воена­чальника). Поселение билокальиое, фи­лиация билатеральная, система родства английского типа.

Мифология и религия

Имели развитую мифологию и сложный культ (охота за головами, человеческие жертвоприношения, исчез­нувшие в начале XX века, шаманизм). Центр, событием был праздник добытых голов (мамат), во время которого проводились инициации воинов и похоронные церемонии. В XX веке началось обращение каяцев в христианство.

Литература

• Членов М. А. Каян // Народы и религии мира / Гл. ред. В. А. Тишков. — М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. С. 232.

Отрывок, характеризующий Каян (народ)

Из представлявшихся ему деятельностей военная служба была самая простая и знакомая ему. Состоя в должности дежурного генерала при штабе Кутузова, он упорно и усердно занимался делами, удивляя Кутузова своей охотой к работе и аккуратностью. Не найдя Курагина в Турции, князь Андрей не считал необходимым скакать за ним опять в Россию; но при всем том он знал, что, сколько бы ни прошло времени, он не мог, встретив Курагина, несмотря на все презрение, которое он имел к нему, несмотря на все доказательства, которые он делал себе, что ему не стоит унижаться до столкновения с ним, он знал, что, встретив его, он не мог не вызвать его, как не мог голодный человек не броситься на пищу. И это сознание того, что оскорбление еще не вымещено, что злоба не излита, а лежит на сердце, отравляло то искусственное спокойствие, которое в виде озабоченно хлопотливой и несколько честолюбивой и тщеславной деятельности устроил себе князь Андрей в Турции.
В 12 м году, когда до Букарешта (где два месяца жил Кутузов, проводя дни и ночи у своей валашки) дошла весть о войне с Наполеоном, князь Андрей попросил у Кутузова перевода в Западную армию. Кутузов, которому уже надоел Болконский своей деятельностью, служившей ему упреком в праздности, Кутузов весьма охотно отпустил его и дал ему поручение к Барклаю де Толли.
Прежде чем ехать в армию, находившуюся в мае в Дрисском лагере, князь Андрей заехал в Лысые Горы, которые были на самой его дороге, находясь в трех верстах от Смоленского большака. Последние три года и жизни князя Андрея было так много переворотов, так много он передумал, перечувствовал, перевидел (он объехал и запад и восток), что его странно и неожиданно поразило при въезде в Лысые Горы все точно то же, до малейших подробностей, – точно то же течение жизни. Он, как в заколдованный, заснувший замок, въехал в аллею и в каменные ворота лысогорского дома. Та же степенность, та же чистота, та же тишина были в этом доме, те же мебели, те же стены, те же звуки, тот же запах и те же робкие лица, только несколько постаревшие. Княжна Марья была все та же робкая, некрасивая, стареющаяся девушка, в страхе и вечных нравственных страданиях, без пользы и радости проживающая лучшие годы своей жизни. Bourienne была та же радостно пользующаяся каждой минутой своей жизни и исполненная самых для себя радостных надежд, довольная собой, кокетливая девушка. Она только стала увереннее, как показалось князю Андрею. Привезенный им из Швейцарии воспитатель Десаль был одет в сюртук русского покроя, коверкая язык, говорил по русски со слугами, но был все тот же ограниченно умный, образованный, добродетельный и педантический воспитатель. Старый князь переменился физически только тем, что с боку рта у него стал заметен недостаток одного зуба; нравственно он был все такой же, как и прежде, только с еще большим озлоблением и недоверием к действительности того, что происходило в мире. Один только Николушка вырос, переменился, разрумянился, оброс курчавыми темными волосами и, сам не зная того, смеясь и веселясь, поднимал верхнюю губку хорошенького ротика точно так же, как ее поднимала покойница маленькая княгиня. Он один не слушался закона неизменности в этом заколдованном, спящем замке. Но хотя по внешности все оставалось по старому, внутренние отношения всех этих лиц изменились, с тех пор как князь Андрей не видал их. Члены семейства были разделены на два лагеря, чуждые и враждебные между собой, которые сходились теперь только при нем, – для него изменяя свой обычный образ жизни. К одному принадлежали старый князь, m lle Bourienne и архитектор, к другому – княжна Марья, Десаль, Николушка и все няньки и мамки.