Квасир
| Квасир |
|---|
Ква́сир, Ква́зир (др.-сканд. Kvasir[1][2][3]) — в германо-скандинавской мифологии существо, возникшее из слюны асов и ванов, которые совершили обрядовое смешение слюны в чаше при заключении мира. Возможно, изначально персонифицировал хмельной напиток, получаемый в результате процесса квашения (брагу, пиво, квас и т. д.). В Круге Земном в Саге об Инглингах относится к ванам.
Квасир был столь мудр, что мог отвечать на любой вопрос. Помирив асов и ванов, он отправился учить людей мудрости, но те мало прислушивались к словам маленького мудреца. Тогда Квасир отправился в Свартальфахейм. Там он встретил двух братьев-цвергов — Фьялара и Галара. Они убили Квасира, а из его крови приготовили напиток. Каждый, кто хотя бы раз его пробовал, становился искусным поэтом, за что напиток был прозван «мёд поэзии». Асов братья убедили, что Квасир умер от собственной мудрости, которую никакие вопросы не могли в нём уменьшить.
Напишите отзыв о статье "Квасир"
Примечания
- ↑ Слово может быть из славянского языка, ср. рус. квас, см. J.J. Mikkola Kansallinen liike Böömissä. Kansanvalistusseura стр.331, так же в параграфах об квасе и хмеле[infolingvistica.narod.ru/RUKI.htm]. Может быть связанно с: исл. kvasa «обессиливать», дат. kvas(s)e «давить, выжимать сок», н.-в.-н. quatschen «выжимать». см. Vries J. de. Altnordisches etymologisches Wörterbuch. 2. Aufl. Leiden, 1977. S. 336.
- ↑ [terme.ru/dictionary/1114/word/kvasir Квасир] // Щеглов Г., Арчер В. Мифологический словарь, 2006 г.
- ↑ [norse.ulver.com/dict/kvasir.html Квасир] (norse.ulver.com)
См. также
| ||||||
| ||||||
| |||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Квасир
Голоса ее, m lle Bourienne и Кати, которая о чем то засмеялась, сливались в веселое лепетанье, похожее на пение птиц.– Non, laissez moi, [Нет, оставьте меня,] – сказала княжна.
И голос ее звучал такой серьезностью и страданием, что лепетанье птиц тотчас же замолкло. Они посмотрели на большие, прекрасные глаза, полные слез и мысли, ясно и умоляюще смотревшие на них, и поняли, что настаивать бесполезно и даже жестоко.
– Au moins changez de coiffure, – сказала маленькая княгиня. – Je vous disais, – с упреком сказала она, обращаясь к m lle Bourienne, – Marieie a une de ces figures, auxquelles ce genre de coiffure ne va pas du tout. Mais du tout, du tout. Changez de grace. [По крайней мере, перемените прическу. У Мари одно из тех лиц, которым этот род прически совсем нейдет. Перемените, пожалуйста.]
– Laissez moi, laissez moi, tout ca m'est parfaitement egal, [Оставьте меня, мне всё равно,] – отвечал голос, едва удерживающий слезы.
M lle Bourienne и маленькая княгиня должны были признаться самим себе, что княжна. Марья в этом виде была очень дурна, хуже, чем всегда; но было уже поздно. Она смотрела на них с тем выражением, которое они знали, выражением мысли и грусти. Выражение это не внушало им страха к княжне Марье. (Этого чувства она никому не внушала.) Но они знали, что когда на ее лице появлялось это выражение, она была молчалива и непоколебима в своих решениях.
– Vous changerez, n'est ce pas? [Вы перемените, не правда ли?] – сказала Лиза, и когда княжна Марья ничего не ответила, Лиза вышла из комнаты.
Княжна Марья осталась одна. Она не исполнила желания Лизы и не только не переменила прически, но и не взглянула на себя в зеркало. Она, бессильно опустив глаза и руки, молча сидела и думала. Ей представлялся муж, мужчина, сильное, преобладающее и непонятно привлекательное существо, переносящее ее вдруг в свой, совершенно другой, счастливый мир. Ребенок свой, такой, какого она видела вчера у дочери кормилицы, – представлялся ей у своей собственной груди. Муж стоит и нежно смотрит на нее и ребенка. «Но нет, это невозможно: я слишком дурна», думала она.
