Кестельская культура

Кестельская культура (также Кестхейская, культура Кестели, венг. Keszthely) - позднеантичная-раннесредневековая культура смешанного романо-славяно-аварского происхождения на среднем Дунае, в бассейне о. Балатон (совр. Венгрия). Стала известна благодаря находкам ремесленной керамики и различным (преимущественно женским) украшениям (в основном из золота). Сложилась на основе романской культуры бывшей римской провинции Паннония в 500-700 г. н. э. На протяжении всего периода культура претерпевала существенные этно-языковые трансформации, хотя, по-видимому, романоязычное ядро культуры с центром в совр. г. Кестхей (из лат. Castellum "замок", крепость") сохранялось до начала IХ века. В районе о. Балатон, где существовала культура, до сих пор сохраняется романская топонимика.

История

После распада Римской империи остатки немногочисленого романоязычного населения Паннонии покорили кочевые авары (по-видимому, имевшие тюркское происхождение) и гепиды (готы), образовавшие аморфые государственные образования. Романское население сохранилось местами, поскольку как авары, так и гепиды были заинтересованы в сохранении группы оседлых ремесленников, которые к тому же служили торговым звеном для связи с романоязычным Средиземноморьем (в первую очередь с Италией). В отличие от восточно-романских сообществ (валахи), панноно-романское население не номадизировалось, сохранив оседлый образ жизни с ярко выраженной ремесленнической ориентацией. Но, учитывая их небольшую изначальную численность (около 100 000 чел.), оседлый образ жизни делал сохранение кестельской культуры непростой задачей в условияx Великого переселения народов. Археологические раскопки указывают на постепенное сокращение панноно-романской культуры на протяжении периода её существования. Если в начале VI века она предположително охватывала всю Паннонию с центрами в городах Печ и Кестель, то к началу VIII века её следы обнаруживаются лишь у юго-западной оконечности о. Балатон (оценка численности населения около 50 тыс.). Долгое сохранение культуры у Балатона неслучайно, так как климат именно этого региона Среднедунайской равнины близок средиземноморскому. К этому времени на Средний Дунай проникают первые славянские поселенцы. Кестельская культура всё больше принимает славяно-аварский характер. С запада усиливается влияние немецких рыцарей, заселявших Каринтию. Остатки культуры славянизировались и были инкорпорированы в славянское Блатенское княжество (839-876) и Великоморавскую державу (876-901), а после 901 года вошли в состав венгерских земель.

Предметы

• Массивные золотые женские украшения с характерными подвесками, вотивные предметы раннехристианских культов.
• В р-не Блатнограда (Мосбурга) сохранились остатки древней романской базилики (раннехрист. церковь).

Литература

• П.Н. Третьяков. Славяне и великое переселение народов. Древности антов с началом массовой миграции славян. Славяно-аварская культура Кестели.

Ссылки

• [maps.yandex.ru/?ll=17.460613%2C46.729669&spn=1.338966%2C0.465536&z=10&l=map/ Карта Кестхея и озера Балатон]

Отрывок, характеризующий Кестельская культура

Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.