Киев-Вега
Поделись знанием:
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
| Киев-Вега | |||
|---|---|---|---|
 </td></tr>
|
Производитель | завод «Арсенал». | |
| Год выпуска | 1960-1962. | ||
| Тип | Миниатюрный фотоаппарат. | ||
| Фотоматериал | Неперфорированная и перфорированная 16-мм плёнка. | ||
| Размер кадра | 10×14 мм. | ||
| Тип затвора | Шторный металлический, с выдержками 1/30, 1/60 и 1/200 с. | ||
| Объектив | Несменный «Индустар-М» 3,5/23. | ||
| Фокусировка | Отсутствует. | ||
| Экспозамер | Отсутствует. | ||
| Вспышка | Синхроконтакт «Х», выдержка синхронизации — любая. | ||
| Видоискатель | Рамочный. | ||
| Размеры | 83×43,5×24,5 мм. | ||
| Масса | 180 г (с плёнкой). | ||
 Изображения на Викискладе
|
|||
Киев-Вега — советский миниатюрный фотоаппарат, прототипом для которого послужила модель «Minolta-16 (en)».[1] С негативов размером 10×14 мм могли быть получены вполне удовлетворительные отпечатки размера 6×8,5 см.[2]
Технические данные
- Плёнка: фотоаппарат заряжается 16-мм плёнкой длиной 45 см в специальной пластмассовой кассете, на которой помещалось 20 кадров размером 10×14 мм. Обратная перемотка плёнки не предусмотрена, так как кассета состоит из двух неотделяемых частей — подающей и приёмной.
- Объектив: «Индустар-М», просветлённый, жёстковстроенный, относительное отверстие 1:3,5, фокусное расстояние 23 мм. Объектив сфокусирован на гиперфокальное расстояние.
Передняя граница резко изображаемого пространства смещается следующим образом:[3]
| Диафрагма | Начало зоны резкости (м) | Конец зоны резкости (м) |
|---|---|---|
| 3,5 | 3,3 | 9,9 |
| 4 | 3,2 | 11,5 |
| 5,6 | 2,8 | ∞ |
| 8 | 2,3 | ∞ |
| 11 | 1,9 | ∞ |
- Диафрагма двухлепестковая. Смещением лепестков относительно друг друга изменяется размер квадратного отверстия диафрагмы. Управление — кольцом, выведенным на боковую стенку камеры.
- Затвор: шторный, с горизонтальным движением металлических шторок. Расположен перед объективом. Затвор имеет постоянную щель, длительность выдержки регулируется изменением скорости движения шторок. Возможна отработка только трёх выдержек — 1/30, 1/60 и 1/200 секунды. Взвод затвора сблокирован с переводом плёнки и происходит при вдвигании и выдвигании собственно камеры из внешнего кожуха.
- Корпус — металлический. Все механизмы камеры собраны во внутреннем светонепроницаемом корпусе. Внешний съёмный алюминиевый кожух служит одновременно видоискателем, крышкой объектива, держателем светофильтров и органом управления (взвода затвора и перемотки плёнки).
- Фотоаппарат комплектовался мягким чехлом, темляком, красным и жёлтым светофильтрами в специальных рамках. В комплект входил диск для наиболее распространённого в те годы односпирального фотобачка.
|
|
|
|
| «Киев-Вега» в транспортном виде. | «Киев-Вега» в рабочем положении с надетым светофильтром. | «Киев-Вега» в раскрытом виде. | «Киев-30» и «Киев-Вега» с кассетами |
Последующие модели
На базе камеры «Киев-Вега» выпускались фотоаппараты «Вега-2», «Киев-30» и «Киев-303»:
- «Вега-2» — модификация фотоаппарата «Киев-Вега» с возможностью фокусировки объектива (шкальный фотоаппарат);
- «Киев-30» — модификация фотоаппарата «Вега-2» с увеличенным до 13×17 мм размером кадра. «Киев-30М» — вариант без синхроконтакта;
- «Киев-303» — модификация фотоаппарата «Киев-30» с изменённым дизайном, без синхроконтакта и внешним кожухом из пластмассы.
В этих фотоаппаратах применялась кассета с увеличенной ёмкостью (за счёт уменьшения диаметра вала бесфланцевой приёмной катушки с 12,5 мм до 11 мм). Соответственно, кассета увеличенной ёмкости не подходила к камерам «Киев-Вега», обратный вариант допустим.
См. также
Напишите отзыв о статье "Киев-Вега"
Примечания
Литература
- Майзенберг И. Я. Устройство и ремонт фотоаппаратов. Киев, Гостехиздат УССР, 1963.
- Jean Loup Princelle. Made in USSR. The Authentic Guide To Russian And Soviet Cameras. Le Reve Edition, 2004.
Ссылки
- (рус.) [photohistory.ru/1207248177560491.html Этапы развития отечественного фотоаппаратостроения. «Киев-Вега».]
- (англ.) [ussrphoto.com/Wiki/default.asp?WikiCatID=80&ParentID=1&ContentID=206&Item=Kiev+Vega Детальные изображения камеры «Киев-Вега»]
- (англ.) [www.submin.com/16mm/collection/kiev/index.htm 16mm — Variations in Kiev Subminiature Cameras]
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Киев-Вега
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
