Кин, Чарлз

Чарлз Кин
Charles Kean
в образе Гамлета (1838)
Имя при рождении:	Чарлз Джон Кин
Дата рождения:	18 января 1811(1811-01-18)
Место рождения:	Уотерфорд, Ирландия
Дата смерти:	22 января 1868(1868-01-22) (57 лет)
Место смерти:	Ливерпуль
Профессия:	актёр, театральный режиссёр
Гражданство:	Великобритания Великобритания
Годы активности:	1827—1868
Театр:	Друри-Лейн, Театр Принцессы
Роли:	Гамлет
Спектакли:	«Венецианский купец», «Сарданапал»

Чарлз Джон Кин (англ. Charles John Kean; род. 18 января 1811, Уотерфорд, Ирландия — 22 января 1868, Ливерпуль) — английский актёр и театральный режиссёр.

Биография

Сын великого английского актёра Эдмунда Кина. Образование получил в Итоне. Дебютировал как актёр в 1827 году на сцене театра Друри-Лейн. В 1830—1833 годах жил в США, эту страну актёр и впоследствии неоднократно посещал с гастролями (в 1839, 1861 и 1866 годах). С 1833 года выступает в Ковент-Гардене, где был признан лучшим исполнителем шекспировских ролей. Был известен также как исполнитель ролей в салонной мелодраме и французской романтической драме.

Режиссёрская деятельность Ч. Кина берёт начало в 1850 году, когда он возглавляет «Театр Принцессы», признанный придворным театром. В нём мастер за 9 лет сумел поставить 17 шекспировских драм. Каждый из спектаклей был замечательно продуман и с исторической, и с художественной, и с этнографической стороны. Так, в постановке «Сарданапала» в 1853 году Ч. Кин воспользовался материалами, полученными накануне при археологических раскопках столицы Ассирии — Ниневии, и даже раздавал перед спектаклем зрителям специальный археологический «пояснительный листок». При работе над шекспировскими драмами подготовка была не менее совершенной. Так, когда игрался «Венецианский купец», то из Венеции была специально привезена большая гондола. Прекрасно прорабатывались также и массовые сцены.

Именно Ч. Кину принадлежит организация в английском театре системы устойчивого репертуара. Ранее каждый спектакль исполнялся всего несколько раз. Теперь же постановка не сходила со сцены по 100—200 раз, что давало возможность «обкатать» его, и в этот период иметь достаточно времени на подготовку нового спектакля. Творчество Ч. Кина положило основу «режиссёрскому театру» современности.

Литература

• История зарубежного театра. — Ч. 2. — М., 1984.

Отрывок, характеризующий Кин, Чарлз

– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.


Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.