Ковалёв, Тимофей Фёдорович

Тимофей Фёдорович Ковалёв
Дата рождения	19 июля 1907(1907-07-19)
Место рождения	дер. Молоково, Краснинский уезд, Смоленская губерния, Российская империя
Дата смерти	21 декабря 1966(1966-12-21) (59 лет)
Место смерти	Горький, РСФСР, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	армия
Годы службы	1929—1950
Сражения/войны	Освобождение Западной Белоруссии и Западной Украины; Советско-финская война; Великая Отечественная война
Награды и премии

Тимофей Фёдорович Ковалёв (19 июля 1907, дер. Молоково, Смоленская губерния — 21 декабря 1966, Горький) — Герой Советского Союза.

Биография

Родился в семье бедняка, окончил три класса начальной школы. Обучился ремеслу у кустарей, с 1921 по 1928 работал в различных кустарных заведениях Монастырщины.

В 1929 призван в Красную Армию, окончил полковую школу и офицерские курсы. Участвовал в освобождении частями Красной Армии Западной Белоруссии и Западной Украины и в войне с белофиннами.

На начало Великой Отечественной войны — командир пулемётной роты на Крайнем Севере. С первых дней войны участвовал в боях на подступах к Мурманску, затем — под Сталинградом, в сражениях на Дону, в Курской битве, форсировании Десны и Днепра, в освобождении Киева. В боях с врагом был неоднократно ранен и контужен. Звание Героя Советского Союза присвоено 10 января 1944.

В годы войны погибли отец Ковалёва и брат Никита (казнён гитлеровцами за организацию партизанского движения в Монастырщинском районе).

После войны вернулся к мирному труду, жил и работал в Горьком.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда»;
• орден Ленина;
• орден Александра Невского;
• орден Отечественной войны 2 степени;
• орден Красной Звезды;
• медали.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=8669 Ковалёв, Тимофей Фёдорович]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Ковалёв, Тимофей Фёдорович

Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.