Кокоболо

Кокоболо
Виды деревьев:	Dalbergia retusa
Происхождение:	Тихоокеанское побережье Мексики до Панамы (ниже западного побережья Никарагуа, в Коста-Рике, Гондурасе, Гватемале, Сальвадор
Цвет:	тёмно-оранжевый до насыщенного тёмно-красного, со временем темнеет до чёрного
Физические свойства
Средняя плотность:	сухая 800 кг/м³; сырая 1000—1100 кг/м³
Пределы плотности:	650—900 кг/м³
Прочность на сжатие:	71 Н/мм³
Твёрдость:	по Бринеллю: 4,35 кгс/мм²

Кокоболо (исп. Cocobolo) — древесина нескольких видов деревьев из рода Дальбергия (Dalbergia), из которых наиболее значимым является Dalbergia retusa.

Другие названия

Гренадильо, намбар, пало сандо.

Распространение

Кокоболо распространён вдоль побережья Тихого океана от Мексики до Панамы (ниже западного побережья Никарагуа, в Коста-Рике, Гондурасе, Гватемале, Сальвадоре), как правило на возвышенностях от 50 до 300 м. Встречается отдельными деревьями в листопадных лесах на всей территории Мьянмы.

Описание древесины

Шахматные фигуры из кокоболо

На свежесрезанной ядровой древесине можно увидеть множество цветов в палитре от тёмно-оранжевого до насыщенного тёмно-красного, со временем древесина темнеет. Твёрдая, раскалывается с трудом, тем не менее хорошо обрабатывается. Рисунок волокон слабоволнистый, поры рассеяны беспорядочно.

Применение

Древесина кокоболо используется для изготовления бытовых приборов, ручек инструментов, музыкальных инструментов, напольных покрытий, декоративных изделий. Очень ценится как материал в скульптуре и резьбе по дереву.

Литература

• W. A. Marin, E. M. Flores: Dalbergia retusa Hemsl., в: Tropical Tree Seed Manual, J.A. Vozzo, (Hrsg.), USDA Forest Service, Washington DC, Agricultural Handbook Number 721, 2002, [www.rngr.net/Publications/ttsm/Folder.2003-07-11.4726/PDF.2004-01-12.1213/file PDF online]

Отрывок, характеризующий Кокоболо

– День отъездила, хоть мужчине в пору и как ни в чем не бывало!
Скоро после дядюшки отворила дверь, по звуку ног очевидно босая девка, и в дверь с большим уставленным подносом в руках вошла толстая, румяная, красивая женщина лет 40, с двойным подбородком, и полными, румяными губами. Она, с гостеприимной представительностью и привлекательностью в глазах и каждом движеньи, оглянула гостей и с ласковой улыбкой почтительно поклонилась им. Несмотря на толщину больше чем обыкновенную, заставлявшую ее выставлять вперед грудь и живот и назад держать голову, женщина эта (экономка дядюшки) ступала чрезвычайно легко. Она подошла к столу, поставила поднос и ловко своими белыми, пухлыми руками сняла и расставила по столу бутылки, закуски и угощенья. Окончив это она отошла и с улыбкой на лице стала у двери. – «Вот она и я! Теперь понимаешь дядюшку?» сказало Ростову ее появление. Как не понимать: не только Ростов, но и Наташа поняла дядюшку и значение нахмуренных бровей, и счастливой, самодовольной улыбки, которая чуть морщила его губы в то время, как входила Анисья Федоровна. На подносе были травник, наливки, грибки, лепешечки черной муки на юраге, сотовой мед, мед вареный и шипучий, яблоки, орехи сырые и каленые и орехи в меду. Потом принесено было Анисьей Федоровной и варенье на меду и на сахаре, и ветчина, и курица, только что зажаренная.
Всё это было хозяйства, сбора и варенья Анисьи Федоровны. Всё это и пахло и отзывалось и имело вкус Анисьи Федоровны. Всё отзывалось сочностью, чистотой, белизной и приятной улыбкой.
– Покушайте, барышня графинюшка, – приговаривала она, подавая Наташе то то, то другое. Наташа ела все, и ей показалось, что подобных лепешек на юраге, с таким букетом варений, на меду орехов и такой курицы никогда она нигде не видала и не едала. Анисья Федоровна вышла. Ростов с дядюшкой, запивая ужин вишневой наливкой, разговаривали о прошедшей и о будущей охоте, о Ругае и Илагинских собаках. Наташа с блестящими глазами прямо сидела на диване, слушая их. Несколько раз она пыталась разбудить Петю, чтобы дать ему поесть чего нибудь, но он говорил что то непонятное, очевидно не просыпаясь. Наташе так весело было на душе, так хорошо в этой новой для нее обстановке, что она только боялась, что слишком скоро за ней приедут дрожки. После наступившего случайно молчания, как это почти всегда бывает у людей в первый раз принимающих в своем доме своих знакомых, дядюшка сказал, отвечая на мысль, которая была у его гостей: