Колосов, Леонид Сергеевич
Поделись знанием:
– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.
Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
| Леонид Сергеевич Колосов | |
| Военная служба | |
| Звание: | <imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
|---|---|
| Награды: |
|
Леонид Сергеевич Колосов (1926, Москва — 5 января 2008, Москва) — советский журналист, писатель и поэт. Также ветеран внешней разведки, подполковник КГБ. Среди коллег корреспондентов его называли одним из «золотых перьев» 1960—1970-х годов. Более 15 лет проработал собственным корреспондентом газеты «Известия» в Италии. Перевёл на русский язык некоторые произведения итальянской поэзии. Псевдоним: Лесков (составлен из начальных букв имени).
Содержание
Биография
- 1946 — Институт внешней торговли. Студент
- 1950 — Министерство внешней торговли СССР. Ведущий специалист, несколько лет работатет в Италии
- 1957 — Кандидатская диссертация на тему «Внешнеэкономические связи Италии после Второй мировой войны»
- 1957 — Принят на работу в КГБ СССР
- 1959 — Известия. Главный редактор — Аджубей
- 1962 — Март. Италия. Известия. Принят на работу и вскоре отправлен в Италию собственным корреспондентом (сотрудник резидентуры внешней разведки под прикрытием). Одно из основных заданий: вступить в контакт с итальянской мафией.
- 1962 — Октябрь. Карибский кризис.
- 1963 — Папа римский Иоанн XXIII направил католику Джону Кеннеди письмо с призывом не доводить кризис до войны. Это и другие отзывы Иоанна XXIII, на действия некоторых западных политиков, стали основанием для рассмотрения Главы католической церкви как возможного союзника.
- 1963 — Папа римский Иоанн XXIII удостоился советской премии «За мир и гуманизм». Руководство СССР стало предпринимать шаги для сближения с Ватиканом.
- 1963 — 07 марта. Аджубей с женой Радой вручил Папе Иоанну XXIII премию «За мир и гуманизм». Аджубей с женой Радой передал Папе Иоанну XXIII письмо от Хрущёва. Колосова на встречу не пропустили. Переводил иезуит отец Кулик. На следующий день в одной из итальянских газет печатают статью «Красный папа». Статья должна была скомпрометировать Главу Католической церкви.
- 1963 — 07 марта. Папа Иоанн XXIII написал кириллицей ответное письмо Хрущёву.
- 1963 — Март. Попал в подстроенную автоаварию. Очнулся в госпитале с переломами обеих ног и множественными ушибами. По некоторым данным авария была подстроена, что бы устранить зятя Хрущева Алексея Аджубея который в автомобиле не оказался, а отбыл в автомобиле посла. Позднее, Колосов по состоянию здоровья был переведен из разведки в идеологическое Пятое управление КГБ СССР.
- 1963 — Март. Капитан КГБ.
- 1963 — 03 июня. От рака желудка умер Папа Иоанн XXIII. По неофициальной версии — был отравлен резидентами США в связи с готовностью идти на сближение с СССР. Следующим папой стал Павел VI. До папства руководил «Молодежной католической лигой» которая финансировалась ЦРУ через теневые каналы.
- 1965 — Колосов помог заключить СССР сделку с концерном «ФИАТ» и получить кредит от концерна при постройке завода в Тольятти. При этом стало возможным сэкономить 62 миллиона долларов. За эту операцию Леонид Колосов получил в награду ружье и внеочередное звание. На тот момент сделка считалась «сделкой века».
- 1972 — Итальянская медаль «Золотой Меркурий».
- 1977 — Заместитель редактора иностранного отдела «Известий», заместитель главного редактора приложения «Неделя».
- 1984 — Югославия. Известия. Собственный корреспондент. Отправлен в Югославию после 6 летней «отсидки» в Москве и временного сворачивания деятельности агентов, с которыми был знаком либо мог выдать Олег Лялин. Олег Лялин (отдел «В» Первого главного управления КГБ специалист в области диверсий, майор) перешёл на сторону английской разведки в 1971 г. Лялина и Колосова связывала учёба в разведшколе N101 в подмосковной Балашихе. Лялин, попав под наблюдение Ми 6, был завербован и выдал английской разведке более ста сотрудников КГБ и ГРУ. После чего последовала высылка из Великобритании 105 советских дипломатов — 20 % от 550 официальных представителей СССР в Лондоне. Ответом Москвы стала высылка из СССР 8 октября 18 британских дипломатов (20 % от общего числа сотрудников посольства Великобритании в Москве).
- 1986 — Сценарист фильма «Досье человека в „Мерседесе“»
- 1989 — Апрель. Известия. Уволился.
Становление
До поступления в 101 разведшколу 5 лет работал в Италии в экономическом отделе Торгового представительства СССР, на должности руководителя Экономической группы. Разведшколу закончил с отличием. После разведшколы один год проработал в аппарате ПГУ КГБ СССР.
Расцвет, зрелые годы
Сыграл одну из ведущих ролей в разоблачении плана «Solo piano» (с итал. «Единственный план») по перевороту в Италии в 1964 г. Информацию о планах ЦРУ провести переворот в Италии, Колосову сообщил Николо Джентили (Глава сицилийской мафии), как ответный подарок Колосову. До этого, Колосов гостив у Джентили узнал, что он коллекционирует иконы, в коллекции не было православных икон и Колосов попросит центр подобрать подарок для главы сицилийской мафии, для этих целей центр присылает старинную икону. Направления разведывательной деятельности в Италии:
- «ГП» — Главный противник (США);
- Разработка контактов с «Cosa nostra». До того времени разведслужбам СССР не удавалось наладить контакты с мафией;
- «ПР» — политическая разведка — занималась подбором агентуры против ЦРУ, а также подготовкой всевозможных акций против этой организации. На это направление и работали Леонид Колосов и его коллеги. Прежде всего, они занимались сбором данных о том, что происходит в Италии.
Политическая разведка включала в себя работу с правительством, с его левым центром. Вскоре Колосову удалось взять интервью у Генерального секретаря коммунистической партии Италии Пальмиро Тольятти, после чего они стали друзьями.
.…Следующим направлением работы Колосова в политической разведке были террористические организации Италии. В те годы в стране активно действовали «Красные бригады» — так называлась подпольная леворадикальная организация, которая сочетала методы городской партизанской войны с пропагандой, созданием полулегальных организаций на заводах и в университетах. Они ратовали за коммунизм, но извращенного диктаторского свойства, сращенного с фашизмом. Работа против «Красных бригад» шла через отдел активных мероприятий. Через него информация о «Красных бригадах» попадала в прессу, где сообщалось, что они из себя представляют и кому служат. И все это делалось на основании добытых через агентуру документов. У Колосова было два агента, которые были активными членами «Красных бригад»…'(«Сценарий программы „Тайная война“»)
Работая в Италии был знаком с президентом «Фиата» Витторио Валлеттой. Имел хорошие отношения с премьер-министром Италии Альдо Моро, периодически брал у него интервью благодаря чему часто получал эксклюзивную информацию о текущей деятельности и планах правительства.
Конец жизни, смерть
2008 — 5 января скоропостижно скончался в Москве. Похоронен на Востряковском кладбище.
Достижения
Еще при помощи моей агентуры было положено начало выпуска автомобиля «Жигули». Благодаря нашей работе СССР получил кредит от автомобильной фирмы «Фиат» при постройке завода в Тольяти. За что я получил в награду за эту операцию ружье и внеочередное звание.— Колосов. Статья "РАБОТА «ПОД КРЫШЕЙ»" для [www.specnaz.ru/article/?1028 "Спецназ России"]
Список произведений
- Колосов Л. С., Кассис В. Б. Из тайников секретных служб. — М.: Мол. гвардия, 1981.
- Колосов Л. С., Страна трех государств. — М.: Дет. лит., 1982.
- Колосов Л. С., Кассис В. Б. Терроризм без маски. — М.: Мол. гвардия, 1983.
- Колосов Л. С., Кассис В. Б. Предательство. — М., 1983.
- Колосов Л. С., Кассис В. Б. За фасадом разведок. — М.: Известия, 1984.
- Колосов Л. С., Прощайте, господин полковник! Политический детектив. — М.: Прогресс, 1986.
- Колосов Л. С., Кассис В. Б. 13 новелл о советских разведчиках. — М., 1992.
- Колосов Л. С., Разведчик в вечном городе. Роман. — Ростов-на-Дону: Профпресс, 1995.
- Колосов Л. С., Молодый Т. К. Мертвый сезон: Конец легенды. — М.: Коллекция «Совершенно секретно», 1998.
- Колосов Л. С., Собкор КГБ. Записки разведчика и журналиста. — М.: Центрполиграф, 2001.
Интересные факты
- Со слов Колосова, внешняя разведка РФ консультировала Монику Левински относительно разбирательства известного скандала:
Монике подсказали, что именно надо говорить. И тут вроде как бы не обошлось без нас…— Леонид Колосов: Предатель Калугин спокойно не умрет!
- Работая в Италии Колосову было поручено устранить перебежчика Олега Лялина который прибыл во Флоренцию. Поскольку Лялин сделал пластическую операцию у Колосова возникли сомнения и ликвидация не состоялась.
- Соблазнил, но отказал Клаудии Кардинале посчитав высокой вероятность «сладкой ловушки».
Напишите отзыв о статье "Колосов, Леонид Сергеевич"
Ссылки
- [nvo.ng.ru/spforces/2002-10-18/1_london.html Лондонский провал советской разведки] (рус.). [www.webcitation.org/67aUkhlM9 Архивировано из первоисточника 11 мая 2012].
- [svr.gov.ru/smi/2001/prl20011123.htm СВР Российской Федерации] (рус.). [www.webcitation.org/67aUnenIL Архивировано из первоисточника 11 мая 2012].
- [www.izvestia.ru/obshestvo/article3111815/ Памяти Леонида Колосова] (рус.). [www.webcitation.org/67aUoFoT0 Архивировано из первоисточника 11 мая 2012].
- [www.specnaz.ru/article/?1028 Надежной «крышей» для разведчиков во всем мире считается журналистика.] (рус.)(недоступная ссылка — история). [web.archive.org/20070605180143/www.specnaz.ru/article/?1028 Архивировано из первоисточника 5 июня 2007].
- [www.mirumir.com.ua/2014/07/12/krasnyj-papa-kgb-i-sicilijskaya-mafiya/ Красный Папа, КГБ и сицилийская мафия]
Отрывок, характеризующий Колосов, Леонид Сергеевич
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d'elle. [Он очень к ней внимателен.]– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.
Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
