Конурбация
Конурба́ция (от лат. con «вместе» и urbs «город») — городская агломерация полицентрического типа, имеющая в качестве ядер несколько более или менее одинаковых по размеру и значимости городов или городских территорий при отсутствии явно доминирующего центра (напр., скопления городов в Рурском бассейне, Германия)[1]. Термин конурбация иногда объединяют с термином городская агломерация (моноцентрическая агломерация), главным отличием которой является формирование агломерации вокруг одного крупного города-ядра.
Наиболее значительные конурбации (полицентрические агломерации) сформировались в Европе: Рурская в ФРГ (11,5 млн жителей), Рандстад в Нидерландах (около 7 млн).
В России, по мнению географа Г. М. Лаппо[2], насчитывается четыре крупных конурбации: Самаро-Тольяттинская (Самара, Тольятти, Сызрань) на берегах Волги; города Кавказских Минеральных вод (Пятигорск, Кисловодск, Ессентуки, Железноводск, Лермонтов); Ростовская конурбация (Ростов-на-Дону, Батайск, Аксай, Таганрог, Новочеркасск, Азов и Шахты); Кузбасская конурбация (Кемерово, Новокузнецк, Ленинск-Кузнецкий).
Напишите отзыв о статье "Конурбация"
Примечания
- ↑ Конурбация // Демографический энциклопедический словарь / Гл. ред. Валентей Д. И.. — Москва: Советская энциклопедия, 1985. — С. 200. — 608 с.
- ↑ Лаппо Г. М. [www.ecoross.ru/files/books2012/Lappo,%202012.pdf Города России. Взгляд географа]. — М.: Новый хронограф, 2012. — С. 118-123. — 504 с. — ISBN 978-5-94881-151-2.
Ссылки
- Конурбация // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
|
Это заготовка статьи по градостроительству. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Конурбация
Граф и Семен смотрели на него. Вдруг, как это часто бывает, звук гона мгновенно приблизился, как будто вот, вот перед ними самими были лающие рты собак и улюлюканье Данилы.Граф оглянулся и направо увидал Митьку, который выкатывавшимися глазами смотрел на графа и, подняв шапку, указывал ему вперед, на другую сторону.
– Береги! – закричал он таким голосом, что видно было, что это слово давно уже мучительно просилось у него наружу. И поскакал, выпустив собак, по направлению к графу.
Граф и Семен выскакали из опушки и налево от себя увидали волка, который, мягко переваливаясь, тихим скоком подскакивал левее их к той самой опушке, у которой они стояли. Злобные собаки визгнули и, сорвавшись со свор, понеслись к волку мимо ног лошадей.
Волк приостановил бег, неловко, как больной жабой, повернул свою лобастую голову к собакам, и также мягко переваливаясь прыгнул раз, другой и, мотнув поленом (хвостом), скрылся в опушку. В ту же минуту из противоположной опушки с ревом, похожим на плач, растерянно выскочила одна, другая, третья гончая, и вся стая понеслась по полю, по тому самому месту, где пролез (пробежал) волк. Вслед за гончими расступились кусты орешника и показалась бурая, почерневшая от поту лошадь Данилы. На длинной спине ее комочком, валясь вперед, сидел Данила без шапки с седыми, встрепанными волосами над красным, потным лицом.
– Улюлюлю, улюлю!… – кричал он. Когда он увидал графа, в глазах его сверкнула молния.
– Ж… – крикнул он, грозясь поднятым арапником на графа.
– Про…ли волка то!… охотники! – И как бы не удостоивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими. Граф, как наказанный, стоял оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семене сожаление к своему положению. Но Семена уже не было: он, в объезд по кустам, заскакивал волка от засеки. С двух сторон также перескакивали зверя борзятники. Но волк пошел кустами и ни один охотник не перехватил его.
