Костер, Эверхадус
| Эверхадус Костер | |
| Everhardus Koster | |
 Эверхадус Костер 1858г. | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Подданство: |
голландское |
| Гражданство: | |
| Жанр: | |
| Учёба: |
Королевская академия искусств в Гааге, Штеделевский художественный институт |
| Стиль: | |
 Работы на Викискладе | |
Эверхадус Костер (Everhardus Koster, Гаага 17 февраля 1817 — Дордрехт, 8 января 1892) — голландский живописец XIX века, художественный администратор, директор голландского музея Paviljoen Welgelegen в Харлеме.
Содержание
Биография
Эверхадус Костер родился 17 февраля 1817 года в Гааге. Уже с детства у него проявился талант к рисованию. Особое восхищение у него, как и у многих других голландцев, вызывали морские сцены: впечатляющие виды больших кораблей и снующих маленьких лодок простых торговцев. Все это в дальнейшем отразилось в его творчестве. Тем не менее, юный Эверхадус решает стать морским инженером. В возрасте 16 лет на его художественные способности обращает внимание известный голландский живописец и декоратор Bartholomeus Johannes van Hove и убеждает юного Эверхадуса поступить учиться в Королевскую академию искусств в Гааге, где он в то время преподавал и занимал должность завуча.
По окончании академии Эверхадус Костер стремится совершенствовать своё художественное мастерство и переезжает учиться в Германию во Франкфурт на Майне, где проходит обучение в Штеделевском художественном институте (Städelsches Kunstinstitut). После окончания учебы Костер возвращается в Голландию и выбирает местом жительства Амстердам. К этому времени он уже является признанным мастером. Его работы пользуются спросом, их покупают как голландцы, так и иностранные туристы. Он набирает признание и авторитет среди художественной общественности. Его имя становится известным как в самой Голландии, так и за её пределами в том числе в Германии и Англии. В результате в 1852 году его избирают членом Нидерландской королевской академии наук.
В 1859 году в результате несчастного случая Эверхадус Костер теряет правый глаз. Это заметно усложняет его работу, о чем он часто сетовал в течение оставшейся жизни. Тем не менее, он продолжает писать картины.
Эверхадус Костер принадлежит к той редкой категории талантливых людей которым в течение жизненного пути удалось сочетать творческую и административную работу. В 1858 году он становится куратором, а затем и директором Paviljoen Welgelegen в Харлеме, где на вилле Villa Welgelegen был размещен и открыт для публики Музей современного искусства. Государство выделило помещение для хранения и демонстрации произведений современных художников, однако художественная общественность выражала недовольство условиями хранения работ. Её так же не устраивала закупочная политика, проводимая руководством павильона. Все эти недостатки были описаны в брошюре Victor de Stuers ‘Holland op zijn smalst’[1], и Костеру, как директору, пришлось решать все эти проблемы. Он совершенствует закупочную политику и технологию хранения художественных работ. Во многом благодаря усилиям Эверхадуса Костера павильон в итоге получит разрешение на размещение своей экспозиции в залах, недавно построенного обновленного Государственного музея в Амстердаме. Он руководит музеем до 1878 года. После увольнения уезжает сначала в Гаагу, а затем в Дордрехт, где продолжает свою работу.
Эверхадус Костер умер 8 января 1892 года в возрасте 74 лет, оставив после себя значительное художественное наследие.
Творчество
Эверхадус Костер известен прежде всего как мастер морского и речного пейзажа. Стиль его работ находится на стыке романтизма XIX века и гаагской школы живописи. Его первые живописные работы выполнены в соответствии с голландской пейзажной традицией. В начальный период своего творчества он рисовал городские и лесные ландшафты, изображал морские виды и суда с большим вниманием к различным деталям. Сохранились черновики его работ в которых он детально продумывал все нюансы окончательного изображения.
Позже, его живописные изображения стали менее графическими, однако их по прежнему нельзя, присоединить к стилю и традициям гаагской школы. Таким образом, художественный стиль его работ, условно подходит под определение «голландского романтизма». Костер был искусен и в рисунке и в акварели, так же сохранились его литографии. Его работы насыщены городской атмосферой второй половины XIX века, на которых мастерски передана игра света и тени, создающая потрясающей эффект глубины.
Некоторые эксперты причисляют Эверхадуса Костера к разряду военно-морских художников[2] . И это небезосновательно, так как во многих его работах отражена морская мощь Голландии. Особый интерес представляют его панорамные работы морской тематики. В них так же, как правило, изображается военно-морская сила Голландии. К таким работам можно отнести полотно «Вильгельм III обозревает мощь голландского флота 1691 год», созданное в 1859 году[3].
Эверхадус Костер был популярным художником и успешным администратором и педагогом, который добился как академического, так и коммерческого успеха в своей жизни. Отличительная черта его характера — постоянное желание учиться и повышать своё мастерство.
Его работы хранятся в музеях Rijksmuseum в Амстердаме, Frans Hals Museumв в Харлеме, Maritiem Museum Rotterdam ('Prins Hendrik') бывший военно-морской музей в Роттердаме, Имперском военном музее в Лондоне. Как педагог он подготовил целый ряд талантливых художников. Самые известные среди них Jan Adam Kruseman, Jan Theodoor Kruseman, Alida Elisabeth van Stolk.
Напишите отзыв о статье "Костер, Эверхадус"
Примечания
- ↑ [www.dbnl.org/auteurs/auteur.php?id=stue001 Victor de Stuers]. www.dbnl.org. Проверено 3 ноября 2014.
- ↑ [vallejogallery.com/artist.php?artist=Everhardus_Koster&id=287 Everhardus Koster (1817-1892)]. vallejogallery.com. Проверено 3 ноября 2014.
- ↑ [collections.vam.ac.uk/item/O132025/william-iii-reviewing-the-dutch-oil-painting-koster-everhardus/ William III Reviewing the Dutch Fleet in 1691]. collections.vam.ac.uk. Проверено 3 ноября 2014.
Ссылки
- [rkd.nl/nl/explore/artists/46039 Краткие биографические сведения]
- [picturaflamanda.blogspot.ru/2013/09/everhardus-koster-1817-1892_5.html Галерея работ]
- [www.simonis-buunk.nl/verkocht/kunstenaar/Koster_E_(Everhardus)__1451.aspx Галерея работ на «Simonis & Buunk»]
Отрывок, характеризующий Костер, Эверхадус
Анатоль согласился и поехал в Москву, где остановился у Пьера. Пьер принял Анатоля сначала неохотно, но потом привык к нему, иногда ездил с ним на его кутежи и, под предлогом займа, давал ему деньги.Анатоль, как справедливо говорил про него Шиншин, с тех пор как приехал в Москву, сводил с ума всех московских барынь в особенности тем, что он пренебрегал ими и очевидно предпочитал им цыганок и французских актрис, с главою которых – mademoiselle Georges, как говорили, он был в близких сношениях. Он не пропускал ни одного кутежа у Данилова и других весельчаков Москвы, напролет пил целые ночи, перепивая всех, и бывал на всех вечерах и балах высшего света. Рассказывали про несколько интриг его с московскими дамами, и на балах он ухаживал за некоторыми. Но с девицами, в особенности с богатыми невестами, которые были большей частью все дурны, он не сближался, тем более, что Анатоль, чего никто не знал, кроме самых близких друзей его, был два года тому назад женат. Два года тому назад, во время стоянки его полка в Польше, один польский небогатый помещик заставил Анатоля жениться на своей дочери.
Анатоль весьма скоро бросил свою жену и за деньги, которые он условился высылать тестю, выговорил себе право слыть за холостого человека.
Анатоль был всегда доволен своим положением, собою и другими. Он был инстинктивно всем существом своим убежден в том, что ему нельзя было жить иначе, чем как он жил, и что он никогда в жизни не сделал ничего дурного. Он не был в состоянии обдумать ни того, как его поступки могут отозваться на других, ни того, что может выйти из такого или такого его поступка. Он был убежден, что как утка сотворена так, что она всегда должна жить в воде, так и он сотворен Богом так, что должен жить в тридцать тысяч дохода и занимать всегда высшее положение в обществе. Он так твердо верил в это, что, глядя на него, и другие были убеждены в этом и не отказывали ему ни в высшем положении в свете, ни в деньгах, которые он, очевидно, без отдачи занимал у встречного и поперечного.
Он не был игрок, по крайней мере никогда не желал выигрыша. Он не был тщеславен. Ему было совершенно всё равно, что бы об нем ни думали. Еще менее он мог быть повинен в честолюбии. Он несколько раз дразнил отца, портя свою карьеру, и смеялся над всеми почестями. Он был не скуп и не отказывал никому, кто просил у него. Одно, что он любил, это было веселье и женщины, и так как по его понятиям в этих вкусах не было ничего неблагородного, а обдумать то, что выходило для других людей из удовлетворения его вкусов, он не мог, то в душе своей он считал себя безукоризненным человеком, искренно презирал подлецов и дурных людей и с спокойной совестью высоко носил голову.
У кутил, у этих мужских магдалин, есть тайное чувство сознания невинности, такое же, как и у магдалин женщин, основанное на той же надежде прощения. «Ей всё простится, потому что она много любила, и ему всё простится, потому что он много веселился».
Долохов, в этом году появившийся опять в Москве после своего изгнания и персидских похождений, и ведший роскошную игорную и кутежную жизнь, сблизился с старым петербургским товарищем Курагиным и пользовался им для своих целей.
Анатоль искренно любил Долохова за его ум и удальство. Долохов, которому были нужны имя, знатность, связи Анатоля Курагина для приманки в свое игорное общество богатых молодых людей, не давая ему этого чувствовать, пользовался и забавлялся Курагиным. Кроме расчета, по которому ему был нужен Анатоль, самый процесс управления чужою волей был наслаждением, привычкой и потребностью для Долохова.
Наташа произвела сильное впечатление на Курагина. Он за ужином после театра с приемами знатока разобрал перед Долоховым достоинство ее рук, плеч, ног и волос, и объявил свое решение приволокнуться за нею. Что могло выйти из этого ухаживанья – Анатоль не мог обдумать и знать, как он никогда не знал того, что выйдет из каждого его поступка.
– Хороша, брат, да не про нас, – сказал ему Долохов.
– Я скажу сестре, чтобы она позвала ее обедать, – сказал Анатоль. – А?
– Ты подожди лучше, когда замуж выйдет…
– Ты знаешь, – сказал Анатоль, – j'adore les petites filles: [обожаю девочек:] – сейчас потеряется.
– Ты уж попался раз на petite fille [девочке], – сказал Долохов, знавший про женитьбу Анатоля. – Смотри!
– Ну уж два раза нельзя! А? – сказал Анатоль, добродушно смеясь.
Следующий после театра день Ростовы никуда не ездили и никто не приезжал к ним. Марья Дмитриевна о чем то, скрывая от Наташи, переговаривалась с ее отцом. Наташа догадывалась, что они говорили о старом князе и что то придумывали, и ее беспокоило и оскорбляло это. Она всякую минуту ждала князя Андрея, и два раза в этот день посылала дворника на Вздвиженку узнавать, не приехал ли он. Он не приезжал. Ей было теперь тяжеле, чем первые дни своего приезда. К нетерпению и грусти ее о нем присоединились неприятное воспоминание о свидании с княжной Марьей и с старым князем, и страх и беспокойство, которым она не знала причины. Ей всё казалось, что или он никогда не приедет, или что прежде, чем он приедет, с ней случится что нибудь. Она не могла, как прежде, спокойно и продолжительно, одна сама с собой думать о нем. Как только она начинала думать о нем, к воспоминанию о нем присоединялось воспоминание о старом князе, о княжне Марье и о последнем спектакле, и о Курагине. Ей опять представлялся вопрос, не виновата ли она, не нарушена ли уже ее верность князю Андрею, и опять она заставала себя до малейших подробностей воспоминающею каждое слово, каждый жест, каждый оттенок игры выражения на лице этого человека, умевшего возбудить в ней непонятное для нее и страшное чувство. На взгляд домашних, Наташа казалась оживленнее обыкновенного, но она далеко была не так спокойна и счастлива, как была прежде.
В воскресение утром Марья Дмитриевна пригласила своих гостей к обедни в свой приход Успенья на Могильцах.
– Я этих модных церквей не люблю, – говорила она, видимо гордясь своим свободомыслием. – Везде Бог один. Поп у нас прекрасный, служит прилично, так это благородно, и дьякон тоже. Разве от этого святость какая, что концерты на клиросе поют? Не люблю, одно баловство!
Марья Дмитриевна любила воскресные дни и умела праздновать их. Дом ее бывал весь вымыт и вычищен в субботу; люди и она не работали, все были празднично разряжены, и все бывали у обедни. К господскому обеду прибавлялись кушанья, и людям давалась водка и жареный гусь или поросенок. Но ни на чем во всем доме так не бывал заметен праздник, как на широком, строгом лице Марьи Дмитриевны, в этот день принимавшем неизменяемое выражение торжественности.
Когда напились кофе после обедни, в гостиной с снятыми чехлами, Марье Дмитриевне доложили, что карета готова, и она с строгим видом, одетая в парадную шаль, в которой она делала визиты, поднялась и объявила, что едет к князю Николаю Андреевичу Болконскому, чтобы объясниться с ним насчет Наташи.
После отъезда Марьи Дмитриевны, к Ростовым приехала модистка от мадам Шальме, и Наташа, затворив дверь в соседней с гостиной комнате, очень довольная развлечением, занялась примериваньем новых платьев. В то время как она, надев сметанный на живую нитку еще без рукавов лиф и загибая голову, гляделась в зеркало, как сидит спинка, она услыхала в гостиной оживленные звуки голоса отца и другого, женского голоса, который заставил ее покраснеть. Это был голос Элен. Не успела Наташа снять примериваемый лиф, как дверь отворилась и в комнату вошла графиня Безухая, сияющая добродушной и ласковой улыбкой, в темнолиловом, с высоким воротом, бархатном платье.
