Кучумов, Павел Васильевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Павел Васильевич Кучумов
Дата рождения

13 декабря 1924(1924-12-13)

Место рождения

Омск
Омская губерния РСФСР

Дата смерти

18 февраля 1996(1996-02-18) (71 год)

Место смерти

Омск

Принадлежность

СССР СССР

Род войск

пехота

Годы службы

1943-1947

Звание

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Часть

107-я танковая бригада

Должность

пулемётчик

Сражения/войны

Великая Отечественная война

Награды и премии

Павел Васильевич Кучу́мов (19241996) — старший сержант Советской Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1944).



Биография

Павел Кучумов родился 13 декабря 1924 года в Омске. После окончания шести классов школы работал учеником столяра, токарем на заводе. В марте 1943 года Кучумов был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. Окончил полковую школу. С февраля 1944 года — на фронтах Великой Отечественной войны, был пулемётчиком мотострелкового батальона 107-й танковой бригады 16-го танкового корпуса 2-й танковой армии 2-го Украинского фронта. Отличился во время освобождения Черкасской области Украинской ССР[1].

В марте 1944 года Кучумов одним из первых в батальоне переправился через Горный Тикич и пулемётным огнём подавил вражескую огневую точку, уничтожил около 10 солдат и офицеров противника, что способствовало успешному продвижению вперёд всего подразделения. В ходе боёв за посёлок Маньковка Кучумов с семью товарищами скрытно подобрался к мосту во вражеском тылу и подорвал его, тем самым оттянув на себя внимание противника. В завязавшемся бою Кучумов лично уничтожил 15 солдат и офицеров противника, получил тяжёлое ранение, но продолжал сражаться[1].

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 сентября 1944 года за «образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм» красноармеец Павел Кучумов был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за номером 5238[1].

Конец войны Кучумов встретил в Берлине. В 1947 году в звании старшего сержанта он был демобилизован. Вернулся в Омск, работал на заводе синтетического каучука. Скончался 18 февраля 1996 года, похоронен на Старо-Северном кладбище Омска[1].

Почётный гражданин Маньковки. Был также награждён орденом Отечественной войны 1-й степени и рядом медалей[1].

Напишите отзыв о статье "Кучумов, Павел Васильевич"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=9910 Кучумов, Павел Васильевич]. Сайт «Герои Страны».

Литература

  • Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
  • Герои-освободители Черкасщины. — Днепропетровск: Промiнь, 1980
  • Шёл парнишке в ту пору…: герои-комсомольцы в боях за Советскую Украину в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. / авт.-сост. В. Н. Немятый и др. — Киев: Молодь, 1985. — 367 с.
  • Шлевко Г. М. Ради жизни на земле. — Омск, 1972

Отрывок, характеризующий Кучумов, Павел Васильевич

– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.