Лашманова, Елена Анатольевна

</table> Еле́на Анато́льевна Лашма́нова (9 апреля 1992, Саранск, Мордовия, Россия) — российская легкоатлетка, специализирующаяся в спортивной ходьбе. Чемпионка мира 2013 года в Москве. Победительница Олимпийских игр 2012 года в Лондоне в заходе на 20 километров с новым мировым рекордом 1:25.02.

Заслуженный мастер спорта России (20 августа 2012 года).

С 26 февраля 2014 года отбывает двухлетнюю дисквалификацию за употребление допинга.

Биография

Родилась в Саранске в семье Анатолия и Наили Лашмановых. Отец по национальности мокша, а мать татарка. У Елены есть родной старший брат Дмитрий. До спортивной ходьбы занималась танцами, волейболом и настольным теннисом.

Спортивная карьера

В возрасте 13 лет вместе с подружкой записалась в секцию спортивной ходьбы, её первым тренером стала Наталья Александровна Янгляева. Спустя некоторое время перешла в группу Негодовой Н.А. Под её руководством Лашманова выступила на чемпионате России 2007 года, который проходил в Чебоксарах с 15 по 17 июня. На чемпионате она заняла 14-е место в ходьбе на 5000 метров среди девушек 1990—1991 г.р. Затем тренировалась у супругов Начаркиных. В 2008 году впервые приняла участие в международных соревнованиях, это был юношеский матч пяти стран в Ялте. На этом матче она заняла 2-е место в ходьбе на 5000 метров, показав результат 23.02,43. В 2009 году её новым тренером стал Виктор Михайлович Чёгин. 11 июля 2009 года приняла участие в чемпионате мира среди юношей, где заняла 1-е место в с/х на 5000 метров — 22.55,45. 2 августа Елена выступила на IV летней Спартакиаде учащихся России, который проходил в Пензе. Она выиграла заход на 5000 метров с личным рекордом 21.29,30. С этим результатом она заняла первое место в списке лучших результатов в мире за 2009 год. С 2009 года является студенткой биологического факультета Мордовского госуниверситета.

В 2010 году она начала выступать в категории юниорок, основной дистанцией которых является 10 000 метров. Спортивный сезон Елена начала с участия в чемпионате России, который состоялся в Сочи 21 и 22 февраля. В с/х на 10 000 метров среди юниорок она финишировала на 4-м месте, показав время 45.32. Этот результат был выше норматива мастера спорта международного класса России. Чуть позже она стала чемпионкой мира среди юниоров, который проходил в канадском городе Монктон. Заход на 10 000 метров она выиграла со временем 44.11,90. Этот результат стал лучшим в мире в 2010 году.

В 2011 году её первыми крупными соревнованиями стал чемпионат России в Сочи, на котором она заняла 2-е место с результатом 43.41. 21 мая выиграла Кубок Европы в с\х на 10 километров с личным рекордом — 43.10. 21 июля 2011 года Елена выиграла чемпионат Европы среди юниоров в Таллине. В заходе на 10 000 метров она показала результат 42.59,48 — это время стало новым мировым рекордом среди юниоров. Этот рекорд простоял 3 года, и был превзойдён 23 июля 2014 года чешской легкоатлеткой Анежкой Драготовой — 42.47,25.

C 2012 года начала выступать на дистанции 20 километров. 18 февраля заняла 2-е место на чемпионате России, показав время 1:26.30. Она более минуты уступила победительнице Эльмире Алембековой. 13 мая стала победительницей Кубка мира по спортивной ходьбе, который проходил в её родном Саранске. Она выиграла с результатом 1:27.38, опередив на 55 секунд занявшую 2-е место Ольгу Каниськину. 6 июля Всероссийская федерация лёгкой атлетики объявил состав олимпийской сборной России по лёгкой атлетике, в числе которых была Елена Лашманова. Заход на 20 километров на Олимпиаде в Лондоне состоялся 11 августа. С самого старта заход возглавила Ольга Каниськина, за ней в непосредственной близости была китаянка Лю Хун. За ними с небольшим отставанием шла лидирующая группа, включая Лашманову. Первые четыре километра Елена шла на 8-й позиции. Постепенно обгоняя своих соперниц, к отметки 12 километров она вышла на 3-е место, хотя отставание от лидера было 43 секунды. К отметке в 16 километров Елена вышла на 2-е место и далее начала постепенно приближаться к лидирующей Каниськиной. За 2 километра до финиша она проигрывала лидеру 17 секунд. Когда до финиша оставалось около 200 метров, Лашманова вышла на первое место и выиграла олимпийское золото с новым мировым рекордом — 1:25.02, который и по сей день остаётся непревзойдённым. Елена Лашманова превзошла предыдущий мировой рекорд Веры Соколовой — 1:25.08. Она стала самой молодой олимпийской чемпионкой по спортивной ходьбе.

Сезон 2013 года начала с победы на чемпионате России — 1:25.49. Затем она выиграла 2 этапа IAAF Race Walking Challenge. 17 марта она стала победительницей соревнований Grande Prémio Internacional de Rio Maior em Marcha Atlética с результатом 1:28.19. 1 мая выиграла международные соревнования Coppa Città di Sesto San Giovanni в итальянском городе Сесто-Сан-Джованни с результатом 1:32.07. На чемпионате мира 2013 года в Москве заняла первое место в спортивной ходьбе на дистанции 20 километров.

Достижения

Елена Лашманова
Елена Лашманова на Олимпийских играх в Лондоне
Общая информация
Полное имя	Елена Анатольевна Лашманова
Дата и место рождения	9 апреля 1992(1992-04-09) (32 года) Саранск, Мордовия, Россия
Гражданство	Россия Россия
Рост	170 см
Вес	48 кг
Тренеры	Виктор Чёгин
Личные рекорды
Личные рекорды в ходьбе
5000 м	21.29,30 (2009)
10 000 м	42.59,48 (2011) WJR*
20 км	1:25.02 (2012) WR*
Международные медали
Олимпийские игры Золото Лондон 2012 20 км Чемпионаты мира Золото Москва 2013 20 км Кубки мира Золото Саранск 2012 20 км Государственные и ведомственные награды
Последнее обновление: 23 января 2015</small>

Год	Турнир	Город	Место	Дистанция	Результат
2009	Чемпионат мира среди юношей	Брессаноне, Италия	01 !	5000 м	22.55,45
2010	Чемпионат мира среди юниоров	Монктон, Канада	01 !	10 000 м	44.11,90
2011	Чемпионат Европы среди юниоров	Таллин, Эстония	01 !	10 000 м	42.59,48 WJR*
2012	Кубок мира по спортивной ходьбе	Саранск, Россия	01 !	20 км	1:27.38
	Летние Олимпийские игры 2012	Лондон, Великобритания	01 !	20 км	1:25.02 WR*
2013	Чемпионат мира по лёгкой атлетике 2013	Москва, Россия	01 !	20 км	1:27.08

Награды

• Орден Дружбы (13 августа 2012 года) — за большой вклад в развитие физической культуры и спорта, высокие спортивные достижения на Играх XXX Олимпиады 2012 года в городе Лондоне (Великобритания)

Допинг

В 2014 году антидопинговая комиссия Всероссийской федерации легкой атлетики дисквалифицировала Елену Лашманову на два года за нарушение антидопинговых правил. Дисквалификация продлилась с 26 февраля 2014 года по 25 февраля 2016 года. Положительная допинг-проба была взята у Елены Лашмановой 4 января 2014 года в Саранске в рамках внесоревновательного контроля. При анализе пробы спортсменки были обнаружены метаболиты вещества GW501516, относимого Всемирным антидопинговым агентством к классу запрещённых веществ S4.5 (гормоны и модуляторы метаболизма). GW501516 является субстанцией, разработанной британским фармацевтическим концерном GlaxoSmithKline для лечения ожирения, это вещество оказывает влияние на экспрессию гена PPAR-δ. Ген PPAR-δ, в свою очередь, играет ключевую роль в расщеплении жиров и в трансформации мышечных волокон «быстрого», но маловыносливого типа в «медленный», но очень выносливый тип мышечных волокон. GW501516 не является разрешённой лекарственной формой, а лишь проходит первые этапы клинических исследований, и его использование может иметь непредсказуемые последствия (при испытаниях на крысах была выявлена высокая канцерогенность препарата).

Дисквалификация Лашмановой стала 13-й по счёту в группе тренера Виктора Чёгина.

Ссылки

• [www.iaaf.org/athletes/biographies/athcode=241905 Елена Лашманова] — профиль на сайте IAAF (англ.)
• [www.rusathletics.com/sbo/athletes.5469.htm Профиль на сайте ВФЛА]

Отрывок, характеризующий Лашманова, Елена Анатольевна

– Прости меня, ежели я тебя утруждаю… – Пьер понял, что князь Андрей хотел говорить о Наташе, и широкое лицо его выразило сожаление и сочувствие. Это выражение лица Пьера рассердило князя Андрея; он решительно, звонко и неприятно продолжал: – Я получил отказ от графини Ростовой, и до меня дошли слухи об искании ее руки твоим шурином, или тому подобное. Правда ли это?
– И правда и не правда, – начал Пьер; но князь Андрей перебил его.
– Вот ее письма и портрет, – сказал он. Он взял связку со стола и передал Пьеру.
– Отдай это графине… ежели ты увидишь ее.
– Она очень больна, – сказал Пьер.
– Так она здесь еще? – сказал князь Андрей. – А князь Курагин? – спросил он быстро.
– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
– Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? – сказал князь Андрей. Он фыркнул носом несколько раз.
– Он не мог жениться, потому что он был женат, – сказал Пьер.
Князь Андрей неприятно засмеялся, опять напоминая своего отца.
– А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? – сказал он.
– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.


В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.


С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.
Ежели бы Наполеон не оскорбился требованием отступить за Вислу и не велел наступать войскам, не было бы войны; но ежели бы все сержанты не пожелали поступить на вторичную службу, тоже войны не могло бы быть. Тоже не могло бы быть войны, ежели бы не было интриг Англии, и не было бы принца Ольденбургского и чувства оскорбления в Александре, и не было бы самодержавной власти в России, и не было бы французской революции и последовавших диктаторства и империи, и всего того, что произвело французскую революцию, и так далее. Без одной из этих причин ничего не могло бы быть. Стало быть, причины эти все – миллиарды причин – совпали для того, чтобы произвести то, что было. И, следовательно, ничто не было исключительной причиной события, а событие должно было совершиться только потому, что оно должно было совершиться. Должны были миллионы людей, отрекшись от своих человеческих чувств и своего разума, идти на Восток с Запада и убивать себе подобных, точно так же, как несколько веков тому назад с Востока на Запад шли толпы людей, убивая себе подобных.
Действия Наполеона и Александра, от слова которых зависело, казалось, чтобы событие совершилось или не совершилось, – были так же мало произвольны, как и действие каждого солдата, шедшего в поход по жребию или по набору. Это не могло быть иначе потому, что для того, чтобы воля Наполеона и Александра (тех людей, от которых, казалось, зависело событие) была исполнена, необходимо было совпадение бесчисленных обстоятельств, без одного из которых событие не могло бы совершиться. Необходимо было, чтобы миллионы людей, в руках которых была действительная сила, солдаты, которые стреляли, везли провиант и пушки, надо было, чтобы они согласились исполнить эту волю единичных и слабых людей и были приведены к этому бесчисленным количеством сложных, разнообразных причин.
Фатализм в истории неизбежен для объяснения неразумных явлений (то есть тех, разумность которых мы не понимаем). Чем более мы стараемся разумно объяснить эти явления в истории, тем они становятся для нас неразумнее и непонятнее.
Каждый человек живет для себя, пользуется свободой для достижения своих личных целей и чувствует всем существом своим, что он может сейчас сделать или не сделать такое то действие; но как скоро он сделает его, так действие это, совершенное в известный момент времени, становится невозвратимым и делается достоянием истории, в которой оно имеет не свободное, а предопределенное значение.