Ли Цзычэн

Ли Цзычэн (кит. упр. 李自成, пиньинь: Lĭ Zìchéng; 3 октября 1605—1645) — предводитель крестьянской войны в северном Китае, которая привела к свержению китайской династии Мин.

Поводом для восстания послужил голод в провинции Шэньси. Будучи наиболее способным из крестьян-военачальников, Ли смог привлечь к движению (в 1639 г.) ряд крупных мандаринов и учёных. Он запрещал своим подчинённым грабежи и раздавал пищу беднейшим слоям населения. Агенты Ли разносили славу о его подвигах по всем уголкам Китая.

В 1644 г. Ли провозгласил себя первым императором династии Шунь, стал раздавать своим соратникам пышные титулы и приступил к чеканке собственной монеты. Он приблизился к Пекину, и столица была сдана евнухами практически без боя, а император Чунчжэнь (Чжу Юцзянь) повесился у подножия горы Цзиншань, к северу от императорского дворца.

Тем временем минский полководец У Саньгуй, заключив союз с маньчжурами, открыл им доступ в Китай. По одной из версий, изначально самопровозглашённый император и генерал имели партнёрские отношения, но затем Ли Цзычэн во время посещения дома У Саньгуя был пленён красотой его любимой наложницы, что и породило конфликт. Армия Ли Цзычэна была разбита в Шаньхайгуаньской битве. Под совместным натиском минских и цинских сил Ли вынужден был отступить на юг, где в провинции Хэбэй он погиб, по-видимому, в стычке с местными жителями.

В литературе

• Ли Цзычэну посвятил одноимённую историческую драму китайский драматург А Ин (1948)

См. также

• Чжан Сяньчжун — руководитель восстания, одновременно действовавшего в центральном Китае

Источники

• [books.google.com/books?q=%22li+zicheng&as%5fbrr=0 Ли Цзычэн на Google Books]

Ссылки

• Ли Цзы-чен // Большая советская энциклопедия: В 66 томах (65 т. и 1 доп.) / Гл. ред. О. Ю. Шмидт. — 1-е изд. — М.: Советская энциклопедия, 1926—1947.

Отрывок, характеризующий Ли Цзычэн

Хотя источник chagrin [горя] г на Мишо и должен был быть другой, чем тот, из которого вытекало горе русских людей, Мишо имел такое печальное лицо, когда он был введен в кабинет государя, что государь тотчас же спросил у него:
– M'apportez vous de tristes nouvelles, colonel? [Какие известия привезли вы мне? Дурные, полковник?]
– Bien tristes, sire, – отвечал Мишо, со вздохом опуская глаза, – l'abandon de Moscou. [Очень дурные, ваше величество, оставление Москвы.]
– Aurait on livre mon ancienne capitale sans se battre? [Неужели предали мою древнюю столицу без битвы?] – вдруг вспыхнув, быстро проговорил государь.
Мишо почтительно передал то, что ему приказано было передать от Кутузова, – именно то, что под Москвою драться не было возможности и что, так как оставался один выбор – потерять армию и Москву или одну Москву, то фельдмаршал должен был выбрать последнее.
Государь выслушал молча, не глядя на Мишо.
– L'ennemi est il en ville? [Неприятель вошел в город?] – спросил он.
– Oui, sire, et elle est en cendres a l'heure qu'il est. Je l'ai laissee toute en flammes, [Да, ваше величество, и он обращен в пожарище в настоящее время. Я оставил его в пламени.] – решительно сказал Мишо; но, взглянув на государя, Мишо ужаснулся тому, что он сделал. Государь тяжело и часто стал дышать, нижняя губа его задрожала, и прекрасные голубые глаза мгновенно увлажились слезами.
Но это продолжалось только одну минуту. Государь вдруг нахмурился, как бы осуждая самого себя за свою слабость. И, приподняв голову, твердым голосом обратился к Мишо.
– Je vois, colonel, par tout ce qui nous arrive, – сказал он, – que la providence exige de grands sacrifices de nous… Je suis pret a me soumettre a toutes ses volontes; mais dites moi, Michaud, comment avez vous laisse l'armee, en voyant ainsi, sans coup ferir abandonner mon ancienne capitale? N'avez vous pas apercu du decouragement?.. [Я вижу, полковник, по всему, что происходит, что провидение требует от нас больших жертв… Я готов покориться его воле; но скажите мне, Мишо, как оставили вы армию, покидавшую без битвы мою древнюю столицу? Не заметили ли вы в ней упадка духа?]
Увидав успокоение своего tres gracieux souverain, Мишо тоже успокоился, но на прямой существенный вопрос государя, требовавший и прямого ответа, он не успел еще приготовить ответа.
– Sire, me permettrez vous de vous parler franchement en loyal militaire? [Государь, позволите ли вы мне говорить откровенно, как подобает настоящему воину?] – сказал он, чтобы выиграть время.