Луций Генуций Авентинский (консул 365 года до н. э.)
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
(перенаправлено с «Луций Генуций Авентинский»)
| Луций Генуций Авентинский |
Луций Генуций Авентинский (лат. Lucius Genucius Aventinensis; V—IV века до н. э.) — древнеримский политический деятель из плебейской ветви рода Генуциев, консул 365 и 362 годов до н. э.
Коллегой Луция Генуция во время обоих его консульств был патриций Квинт Сервилий Агала. В 365 году до н. э. не было ни войн, ни внутренних раздоров, но началось моровое поветрие[1]. В 362 году сенат объявил войну герникам и поручил её Генуцию. Последний оказался первым консулом-плебеем, которому выпало командовать на войне[2].
В битве Луций Генуций попал в засаду, был окружён и убит; его армия потерпела поражение[3].
Напишите отзыв о статье "Луций Генуций Авентинский (консул 365 года до н. э.)"
Примечания
Отрывок, характеризующий Луций Генуций Авентинский (консул 365 года до н. э.)
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
