Люблинец
Поделись знанием:
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
| Город
Люблинец
Lubliniec
Показать/скрыть карты
|
Люблинец (польск. Lubliniec, нем. Lublinitz) — город в Польше, входит в Силезское воеводство, Люблинецкий повят. Имеет статус городской гмины. Занимает площадь 89,8 км². Население 28 649 человек (на 2006 год).
Содержание
История
- До 1742 года входил в состав Силезских княжеств.
- С 1742 года в Королевстве Пруссии и по 1922 год в Германии.
- В 1922 года к Польше.
- В 1922—1939 город входил в Автономное Силезское воеводство.
- В 1939—1945 (Вторая мировая война): город вошёл в состав Третьего рейха.
- В 1945—1950 город входил в Силезского-Домбровскоге воеводство[1].
- В 1950—1975 в составе Катовицкого воеводства[2].
- В 1975—1998 в составе Ченстоховского воеводства.
- 1 января 1999 года вошёл в Силезское воеводство.
Спорт
Место проведения с 14 ноября по 2 декабря 1995 года Чемпионата Европы по международным шашкам среди мужчин
Фотографии
- Lubliniec pomnik rynek467.jpg
Рынок
- Lubliniec rynek 782.jpg
Рынок
- Lubliniec3.jpg
Костёл
- Lubliniec kościół św. Mikołaja 782.jpg
Костёл
- Lubliniec pomnik E Stein467.jpg
Памятник
- Lubliniec lentex 782.jpg
- Lubliniec00.jpg
- Lubliniec7.jpg
- Lubliniec9.jpg
Напишите отзыв о статье "Люблинец"
Примечания
- ↑ В результате разделения Силезского-Домбровского воеводства в 1950 году создано Опольское воеводство и Катовицкое воеводство.
- ↑ Катовицкое воеводство с 1953 года переименованное в Сталиногродское воеводство, с 1956 года снова в Катовицкое.
Литература
- Atlas historyczny Polski, Polskie Przedsiębiorstwo Wydawnictw Kartograficznych, Warszawa-Wrocław 1985 ISBN 83-7000-016-9
- Województwo katowickie w Polsce Ludowej, Śląski Instytut Naukowy, Wydawnictwo Śląsk, Katowice 1967
- Ziemia Częstochowska. T. XII. Województwo częstochowskie. Szkice monograficzne o rozwoju społeczno-gospodarczym, Towarzystwo Popierania Kultury Regionalnej, Częstochowa 1978
Ссылки
- [www.lubliniec.pl Официальная страница города]
|
Это заготовка статьи по географии Польши. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Люблинец
Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
