Маради
Город
Маради
Maradi
Показать/скрыть карты
|
Маради (фр. Maradi) — город в южной части Нигера.
Содержание
Географическое положение
Расположен близ государственной границы с Нигерией, в 540 километрах восточнее столицы страны, города Ниамей. Административный центр провинции Маради. Обслуживается аэропортом «Маради».
Климат
Климат Маради | |||||||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Показатель | Янв. | Фев. | Март | Апр. | Май | Июнь | Июль | Авг. | Сен. | Окт. | Нояб. | Дек. | Год |
Средний максимум, °C | 30,2 | 33,6 | 37,0 | 40,0 | 39,7 | 37,0 | 33,2 | 31,7 | 33,8 | 36,3 | 33,9 | 31,1 | 34,8 |
Средняя температура, °C | 21,6 | 24,6 | 28,4 | 32,0 | 32,7 | 31,0 | 28,2 | 27,0 | 28,2 | 28,4 | 25,2 | 22,3 | 27,5 |
Средний минимум, °C | 13,0 | 15,6 | 19,8 | 24,0 | 25,7 | 25,0 | 23,2 | 22,2 | 22,5 | 20,5 | 16,5 | 13,5 | 20,1 |
Норма осадков, мм | 0,0 | 0,0 | 0,3 | 4,1 | 18,9 | 63,5 | 149,0 | 175,1 | 74,9 | 6,6 | 0,0 | 0,0 | 492,4 |
Источник: [www.weather.gov.hk/wxinfo/climat/world/eng/africa/nig_cam/maradi_e.htm Hong Kong Observatory] |
История
В прошлом Маради, старинный торговый город, входил в состав государства хауса Кацина. В начале XIX столетия подпал под власть исламского халифата Сокото. В 1899 году был подчинён французами. С 1807 года в Маради правит (после 1899 года — номинально) династия султанов Дурбава (из народности фульбе).
Население
По данным на 2013 год численность населения города составляла 191 367 человек[1]. Население составляют в основном хауса; проживают также фульбе, туареги, йоруба и игбо. Маради — центр католического епископства Маради.
Динамика численности населения города по годам:
1977 | 1988 | 2001 | 2013 |
---|---|---|---|
44 458 | 110 005 | 147 038 | 191 367 |
Известные уроженцы
В городе родился президент Нигера в 1996—1999 годах Ибрагим Баре Маинассара.
Города-побратимы
Напишите отзыв о статье "Маради"
Примечания
- ↑ [www.world-gazetteer.com/wg.php?x=&men=gpro&lng=en&des=gamelan&geo=-156&srt=pnan&col=abcdefghimoq&msz=1500&pt=c&va=&geo=372582710 Maradi] (англ.). World Gazetteer. Проверено 6 февраля 2013. [www.webcitation.org/6EMqrg9n5 Архивировано из первоисточника 12 февраля 2013].
Это заготовка статьи о Нигере. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Отрывок, характеризующий Маради
И страстную любовь итальянца Пьер теперь заслужил только тем, что он вызывал в нем лучшие стороны его души и любовался ими.Последнее время пребывания Пьера в Орле к нему приехал его старый знакомый масон – граф Вилларский, – тот самый, который вводил его в ложу в 1807 году. Вилларский был женат на богатой русской, имевшей большие имения в Орловской губернии, и занимал в городе временное место по продовольственной части.
Узнав, что Безухов в Орле, Вилларский, хотя и никогда не был коротко знаком с ним, приехал к нему с теми заявлениями дружбы и близости, которые выражают обыкновенно друг другу люди, встречаясь в пустыне. Вилларский скучал в Орле и был счастлив, встретив человека одного с собой круга и с одинаковыми, как он полагал, интересами.
Но, к удивлению своему, Вилларский заметил скоро, что Пьер очень отстал от настоящей жизни и впал, как он сам с собою определял Пьера, в апатию и эгоизм.
– Vous vous encroutez, mon cher, [Вы запускаетесь, мой милый.] – говорил он ему. Несмотря на то, Вилларскому было теперь приятнее с Пьером, чем прежде, и он каждый день бывал у него. Пьеру же, глядя на Вилларского и слушая его теперь, странно и невероятно было думать, что он сам очень недавно был такой же.
Вилларский был женат, семейный человек, занятый и делами имения жены, и службой, и семьей. Он считал, что все эти занятия суть помеха в жизни и что все они презренны, потому что имеют целью личное благо его и семьи. Военные, административные, политические, масонские соображения постоянно поглощали его внимание. И Пьер, не стараясь изменить его взгляд, не осуждая его, с своей теперь постоянно тихой, радостной насмешкой, любовался на это странное, столь знакомое ему явление.
В отношениях своих с Вилларским, с княжною, с доктором, со всеми людьми, с которыми он встречался теперь, в Пьере была новая черта, заслуживавшая ему расположение всех людей: это признание возможности каждого человека думать, чувствовать и смотреть на вещи по своему; признание невозможности словами разубедить человека. Эта законная особенность каждого человека, которая прежде волновала и раздражала Пьера, теперь составляла основу участия и интереса, которые он принимал в людях. Различие, иногда совершенное противоречие взглядов людей с своею жизнью и между собою, радовало Пьера и вызывало в нем насмешливую и кроткую улыбку.
В практических делах Пьер неожиданно теперь почувствовал, что у него был центр тяжести, которого не было прежде. Прежде каждый денежный вопрос, в особенности просьбы о деньгах, которым он, как очень богатый человек, подвергался очень часто, приводили его в безвыходные волнения и недоуменья. «Дать или не дать?» – спрашивал он себя. «У меня есть, а ему нужно. Но другому еще нужнее. Кому нужнее? А может быть, оба обманщики?» И из всех этих предположений он прежде не находил никакого выхода и давал всем, пока было что давать. Точно в таком же недоуменье он находился прежде при каждом вопросе, касающемся его состояния, когда один говорил, что надо поступить так, а другой – иначе.
Теперь, к удивлению своему, он нашел, что во всех этих вопросах не было более сомнений и недоумений. В нем теперь явился судья, по каким то неизвестным ему самому законам решавший, что было нужно и чего не нужно делать.
Он был так же, как прежде, равнодушен к денежным делам; но теперь он несомненно знал, что должно сделать и чего не должно. Первым приложением этого нового судьи была для него просьба пленного французского полковника, пришедшего к нему, много рассказывавшего о своих подвигах и под конец заявившего почти требование о том, чтобы Пьер дал ему четыре тысячи франков для отсылки жене и детям. Пьер без малейшего труда и напряжения отказал ему, удивляясь впоследствии, как было просто и легко то, что прежде казалось неразрешимо трудным. Вместе с тем тут же, отказывая полковнику, он решил, что необходимо употребить хитрость для того, чтобы, уезжая из Орла, заставить итальянского офицера взять денег, в которых он, видимо, нуждался. Новым доказательством для Пьера его утвердившегося взгляда на практические дела было его решение вопроса о долгах жены и о возобновлении или невозобновлении московских домов и дач.