Менюша
| Деревня
Менюша
|
Меню́ша — деревня в составе Медведского сельского поселения Шимского района Новгородской области России.
Содержание
География
Деревня расположена на берегу реки Струпенка. Деревня располагалась на проходившем здесь до середины XX века крупном тракте, по которому проходил путь из Петербурга и Новгорода в Псков и далее в Европу.[2]
Название
Под своим названием село упоминалось в 1492 году. Однако, существуют версии, что село получило название в честь событий, происходивших позже.[2] По одной из версий, такое название ей дали военные поселенцы, сбежавшие из села Медведь в эти места, «разменявшие» свою судьбу[3]. По другой версии, название пошло от большого количества бывших в деревне постоялых дворов, на которых меняли лошадей.
История
Первое упоминание деревни относится к 1492 году[4], когда в писцовых книгах её относили к Сумерскому погосту.[4]
Во время русско-шведской войны деревня была разорена.[4]
До 1764 года в деревнe находился Менюшский Свято-Троицкий монастырь, приписанный к Духову-Новгородскому монастырю. Позже он был упразднён, а церковь переведена в разряд приходских.[4]
В 1818 году жители деревни были переведены из разряда экономических крестьян в разряд военных поселян 1-го Карабинерного полка.[4]
В 1841 году в деревни был освящён большой каменный Свято-Троицкий собор.[4]
В 1857 году жители деревни из разряда пахотных солдат переведены в удельных крестьян.[4]
В 1867 году относилось к Новгородскому уезду Новгородской губернии.
В 1927 году Менюша стала центром администрации Горноверетьевского сельсовета Медведского района Ленинградской области, в который помимо её также вошли деревни Старое Веретье, Горное Веретье, Шарок, Маковище, Новый Борок.[4]
В 1937 году церковь в деревне была закрыта. В храме разместили каменные жернова и мололи зерно, там же его и хранили, кроме того в соборе хранили мешки с минеральным удобрением, а колодец был заброшен камнями и землёй.[4]
В 1937—1938 годах в деревне было арестовано и осуждено несколько десятков взрослых мужчин, и большинство из них погибло в лагерях.[5]
10 августа 1941 года деревня была взята немцами. В ноябре 1943 года почти все, кто оставался в Менюше, были вывезены на принудительные работы в Латвию, а затем — в Германию. 26 января 1944 года деревня была освобождена частями 382 Новгородской стрелковой дивизии. Во время войны деревня была практически полностью разрушена. Из 550 бывших здесь домов уцелело лишь 10.[5] К началу 1948 года в деревне было построено 118 новых домов.[4]
В 1991 году в полуразрушенной церкви возобновились богослужения.[4]
В 2006 году Горноверетьевский сельсовет был упразднён, Менюша вошла в состав Медведского сельского поселения.[4]
Менюшские отроки
С деревней связана одна из самых известных православных легенд Новгородчины.[2][6] Согласно ей, в 1570 году в крестьянской семье Исидора и Варвары из деревни Верхний Прихон без присмотра занятых в поле родителей остались два мальчика — пятилетний Иоанн (Иван) и трёхлетний Иаков (Яков). Во время детских игр на окраине деревни Иван случайно убил Якова и, прибежав домой, от страха спрятался в печь. Вернувшиеся с полевых работ родители затопили печь, в которой спрятался их старший сын. Иван так и не подал голоса. Родители обнаружили его тело уже после того, как печь была протоплена.
Мальчиков похоронили вместе на Медведском погосте. Но через некоторое время — 7 июля (25 июня) — заблудившиеся в этих местах охотники вышли на Каменское (Каменное) озеро и увидели два плавающих по озеру детских гробика. Догадавшись, что в них тела двух погибших мальчиков, охотники выловили гробики и похоронили их. А после этого обратились к младенцам с молитвой помочь им выбраться из леса. И вышли к Менюше.
Ещё спустя какое-то время шедший через эти места из Пскова монах обрёл здесь исцеление и во время сна получил откровение: «Дальше не ходи, останься здесь, найди могилку отроков, похорони их в деревне Менюша и поставь часовню». Монах выполнил наказ, нашёл могилу отроков и перезахоронил их в Менюше, поставив на этом месте часовню.
С тех пор озеро в окрестностях Менюши считается святым.
Социальные и культурные объекты
В деревне есть дом культуры, краеведческий музей, детский дом.[2]
Достопримечательности
- Свято-Троицкий собор. Согласно легенде, во время охвативших округу крестьянских волнений из-за эпидемии холеры по тракту через деревню проезжал император Николай I. В Менюше бунтов не было. Оценив законопослушность деревенских крестьян, император спросил у местных жителей их пожелания. Крестьяне попросили у императора новый храм, который и был построен к 1841 году.
Известные уроженцы и жители
- Николай Васильевич Павлов (1918—86) — советский прозаик, инженер, конструктор.[7]
Напишите отзыв о статье "Менюша"
Примечания
- ↑ [novgorodstat.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/novgorodstat/resources/b00dff804edfeae3a933a93467c8ff84/Таблица+12.pdf Всероссийская перепись населения 2010 года. 12. Численность населения муниципальных районов, поселений, городских и сельских населённых пунктов Новгородской области]. Проверено 2 февраля 2014. [www.webcitation.org/6N5OGNTw6 Архивировано из первоисточника 2 февраля 2014].
- ↑ 1 2 3 4 [www.admselo.ru/kultura.htm История Святого озера у деревни Менюша, культурные мероприятия Медведского сельского поселения]
- ↑ Скорее всего, эта версия несостоятельна, так как в самой деревне также было военное поселение
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 [www.klopsky.ru/menyuzhskie-otroki/o-sele-menyusha О селе Менюша — Свято-Троицкий Михайло-Клопский мужской монастырь]
- ↑ 1 2 [soltsy.orthodoxy.ru/our_land/shimsk_area_files/menusha/menusha_panchenko.html Село Менюша в годы войны]
- ↑ [svyato.info/novgorodskaja-oblast/shimskijj-rajjon-novgorodskaja-oblast/derevnja-menjusha-shimskijj/7634-iscelenija-u-svjatogo-kamenskogo-ozera.html Исцеления у Святого Каменского озера " Святой источник]
- ↑ [www.akunb.altlib.ru/files/LiteraryMap/Personnels/Pavlov.html Литературная карта Алтайского края]
Отрывок, характеризующий Менюша
Офицеры встали и окружили казаков и пленного француза. Французский драгун был молодой малый, альзасец, говоривший по французски с немецким акцентом. Он задыхался от волнения, лицо его было красно, и, услыхав французский язык, он быстро заговорил с офицерами, обращаясь то к тому, то к другому. Он говорил, что его бы не взяли; что он не виноват в том, что его взяли, а виноват le caporal, который послал его захватить попоны, что он ему говорил, что уже русские там. И ко всякому слову он прибавлял: mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval [Но не обижайте мою лошадку,] и ласкал свою лошадь. Видно было, что он не понимал хорошенько, где он находится. Он то извинялся, что его взяли, то, предполагая перед собою свое начальство, выказывал свою солдатскую исправность и заботливость о службе. Он донес с собой в наш арьергард во всей свежести атмосферу французского войска, которое так чуждо было для нас.Казаки отдали лошадь за два червонца, и Ростов, теперь, получив деньги, самый богатый из офицеров, купил ее.
– Mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval, – добродушно сказал альзасец Ростову, когда лошадь передана была гусару.
Ростов, улыбаясь, успокоил драгуна и дал ему денег.
– Алё! Алё! – сказал казак, трогая за руку пленного, чтобы он шел дальше.
– Государь! Государь! – вдруг послышалось между гусарами.
Всё побежало, заторопилось, и Ростов увидал сзади по дороге несколько подъезжающих всадников с белыми султанами на шляпах. В одну минуту все были на местах и ждали. Ростов не помнил и не чувствовал, как он добежал до своего места и сел на лошадь. Мгновенно прошло его сожаление о неучастии в деле, его будничное расположение духа в кругу приглядевшихся лиц, мгновенно исчезла всякая мысль о себе: он весь поглощен был чувством счастия, происходящего от близости государя. Он чувствовал себя одною этою близостью вознагражденным за потерю нынешнего дня. Он был счастлив, как любовник, дождавшийся ожидаемого свидания. Не смея оглядываться во фронте и не оглядываясь, он чувствовал восторженным чутьем его приближение. И он чувствовал это не по одному звуку копыт лошадей приближавшейся кавалькады, но он чувствовал это потому, что, по мере приближения, всё светлее, радостнее и значительнее и праздничнее делалось вокруг него. Всё ближе и ближе подвигалось это солнце для Ростова, распространяя вокруг себя лучи кроткого и величественного света, и вот он уже чувствует себя захваченным этими лучами, он слышит его голос – этот ласковый, спокойный, величественный и вместе с тем столь простой голос. Как и должно было быть по чувству Ростова, наступила мертвая тишина, и в этой тишине раздались звуки голоса государя.
– Les huzards de Pavlograd? [Павлоградские гусары?] – вопросительно сказал он.
– La reserve, sire! [Резерв, ваше величество!] – отвечал чей то другой голос, столь человеческий после того нечеловеческого голоса, который сказал: Les huzards de Pavlograd?
Государь поровнялся с Ростовым и остановился. Лицо Александра было еще прекраснее, чем на смотру три дня тому назад. Оно сияло такою веселостью и молодостью, такою невинною молодостью, что напоминало ребяческую четырнадцатилетнюю резвость, и вместе с тем это было всё таки лицо величественного императора. Случайно оглядывая эскадрон, глаза государя встретились с глазами Ростова и не более как на две секунды остановились на них. Понял ли государь, что делалось в душе Ростова (Ростову казалось, что он всё понял), но он посмотрел секунды две своими голубыми глазами в лицо Ростова. (Мягко и кротко лился из них свет.) Потом вдруг он приподнял брови, резким движением ударил левой ногой лошадь и галопом поехал вперед.
Молодой император не мог воздержаться от желания присутствовать при сражении и, несмотря на все представления придворных, в 12 часов, отделившись от 3 й колонны, при которой он следовал, поскакал к авангарду. Еще не доезжая до гусар, несколько адъютантов встретили его с известием о счастливом исходе дела.
Сражение, состоявшее только в том, что захвачен эскадрон французов, было представлено как блестящая победа над французами, и потому государь и вся армия, особенно после того, как не разошелся еще пороховой дым на поле сражения, верили, что французы побеждены и отступают против своей воли. Несколько минут после того, как проехал государь, дивизион павлоградцев потребовали вперед. В самом Вишау, маленьком немецком городке, Ростов еще раз увидал государя. На площади города, на которой была до приезда государя довольно сильная перестрелка, лежало несколько человек убитых и раненых, которых не успели подобрать. Государь, окруженный свитою военных и невоенных, был на рыжей, уже другой, чем на смотру, энглизированной кобыле и, склонившись на бок, грациозным жестом держа золотой лорнет у глаза, смотрел в него на лежащего ничком, без кивера, с окровавленною головою солдата. Солдат раненый был так нечист, груб и гадок, что Ростова оскорбила близость его к государю. Ростов видел, как содрогнулись, как бы от пробежавшего мороза, сутуловатые плечи государя, как левая нога его судорожно стала бить шпорой бок лошади, и как приученная лошадь равнодушно оглядывалась и не трогалась с места. Слезший с лошади адъютант взял под руки солдата и стал класть на появившиеся носилки. Солдат застонал.
– Тише, тише, разве нельзя тише? – видимо, более страдая, чем умирающий солдат, проговорил государь и отъехал прочь.
Ростов видел слезы, наполнившие глаза государя, и слышал, как он, отъезжая, по французски сказал Чарторижскому:
– Какая ужасная вещь война, какая ужасная вещь! Quelle terrible chose que la guerre!
Войска авангарда расположились впереди Вишау, в виду цепи неприятельской, уступавшей нам место при малейшей перестрелке в продолжение всего дня. Авангарду объявлена была благодарность государя, обещаны награды, и людям роздана двойная порция водки. Еще веселее, чем в прошлую ночь, трещали бивачные костры и раздавались солдатские песни.
Денисов в эту ночь праздновал производство свое в майоры, и Ростов, уже довольно выпивший в конце пирушки, предложил тост за здоровье государя, но «не государя императора, как говорят на официальных обедах, – сказал он, – а за здоровье государя, доброго, обворожительного и великого человека; пьем за его здоровье и за верную победу над французами!»
– Коли мы прежде дрались, – сказал он, – и не давали спуску французам, как под Шенграбеном, что же теперь будет, когда он впереди? Мы все умрем, с наслаждением умрем за него. Так, господа? Может быть, я не так говорю, я много выпил; да я так чувствую, и вы тоже. За здоровье Александра первого! Урра!
– Урра! – зазвучали воодушевленные голоса офицеров.
