Микитенко, Иван Кондратьевич

Иван Микитенко
Имя при рождении:	Иван Кондратьевич Микитенко
Дата рождения:	6 сентября 1897(1897-09-06)
Место рождения:	Херсонская губерния
Дата смерти:	4 октября 1937(1937-10-04) (40 лет)

Иван Кондратьевич Микитенко (1897—1937) — советский украинский писатель.

Биография

Иван Микитенко родился 25 августа (6 сентября) 1897 года в крестьянской семье в селе Ровное Херсонской губернии.

Участвовал в Первой мировой войне. В 1927 году окончил медицинский институт в Харькове.

В 1922 году начал литературную деятельность. Автор повестей «Братья» (1927), «Детство Гавриила Кириченко» (1928), «Уркаганы» (1928), поэмы «Огни» (1927), романа «Утро» (1933).

Наиболее полно талант Ивана Кондратьевича раскрылся в драматургии, он автор пьес «Диктатура» (1929), «Светите нам, звёзды!» (1930), «Дело чести» (1931), «Девушки нашей страны» (1933), «Соло на флейте» (1933—1936), «Дни юности» (1937), «Когда всходило солнце» (1937 опубликована в 1962 году). Пьесы Ивана Микитенко ставились на сценах многих театров СССР, переводились на другие языки.

В октябре 1937 г. объявлен «врагом народа», арестован, а через две недели неожиданно обнаружен мёртвым с пулевым ранением, было объявлено о «самоубийстве» писателя. Несмотря на отсутствие судебного приговора, его книги находились в «спецхране» вплоть до середины 1950-х гг., когда началось возвращение его имени в украинскую литературу.

Выпущены художественные маркированные конверты, посвящённые Ивану Микитенко: в СССР в 1987 году и на Украине в 1997 году.

Экранизация произведений

1. 1957 — Конец Чирвы-Козыря

Память

В Киеве именем Ивана Микитенка названа одна из улиц жилого массива Воскресенка

Отрывок, характеризующий Микитенко, Иван Кондратьевич

– Наверное? – сказала она.
Лицо княгини изменилось. Она вздохнула.
– Да, наверное, – сказала она. – Ах! Это очень страшно…
Губка Лизы опустилась. Она приблизила свое лицо к лицу золовки и опять неожиданно заплакала.
– Ей надо отдохнуть, – сказал князь Андрей, морщась. – Не правда ли, Лиза? Сведи ее к себе, а я пойду к батюшке. Что он, всё то же?
– То же, то же самое; не знаю, как на твои глаза, – отвечала радостно княжна.
– И те же часы, и по аллеям прогулки? Станок? – спрашивал князь Андрей с чуть заметною улыбкой, показывавшею, что несмотря на всю свою любовь и уважение к отцу, он понимал его слабости.
– Те же часы и станок, еще математика и мои уроки геометрии, – радостно отвечала княжна Марья, как будто ее уроки из геометрии были одним из самых радостных впечатлений ее жизни.
Когда прошли те двадцать минут, которые нужны были для срока вставанья старого князя, Тихон пришел звать молодого князя к отцу. Старик сделал исключение в своем образе жизни в честь приезда сына: он велел впустить его в свою половину во время одевания перед обедом. Князь ходил по старинному, в кафтане и пудре. И в то время как князь Андрей (не с тем брюзгливым выражением лица и манерами, которые он напускал на себя в гостиных, а с тем оживленным лицом, которое у него было, когда он разговаривал с Пьером) входил к отцу, старик сидел в уборной на широком, сафьяном обитом, кресле, в пудроманте, предоставляя свою голову рукам Тихона.
– А! Воин! Бонапарта завоевать хочешь? – сказал старик и тряхнул напудренною головой, сколько позволяла это заплетаемая коса, находившаяся в руках Тихона. – Примись хоть ты за него хорошенько, а то он эдак скоро и нас своими подданными запишет. – Здорово! – И он выставил свою щеку.
Старик находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из под своих густых нависших бровей косился на сына. Князь Андрей подошел и поцеловал отца в указанное им место. Он не отвечал на любимую тему разговора отца – подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
– Да, приехал к вам, батюшка, и с беременною женой, – сказал князь Андрей, следя оживленными и почтительными глазами за движением каждой черты отцовского лица. – Как здоровье ваше?
– Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержен, ну и здоров.
– Слава Богу, – сказал сын, улыбаясь.
– Бог тут не при чем. Ну, рассказывай, – продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, – как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
Князь Андрей улыбнулся.