Минаев, Владислав Николаевич

Владислав Николаевич Минаев

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Владисла́в Никола́евич Минае́в — советский писатель и публицист. Автор работ по истории и деятельности международной разведки и контрразведки. Член Союза писателей СССР.

Оценки

«Американское гестапо»

28 апреля 1949 года издательство МК и МГК ВКП(б) «Московский рабочий» оценило книгу «Американское гестапо» как «политический памфлет, разоблачающий современную американскую действительность» и представляющий «превращение США в фашистско-полицейскую страну, где царят террор и беззаконие». Рукопись будущей книги была направлена секретарю ЦК ВКП (б) М. А. Суслову «для просмотра» и получения «указаний». Те главы книги, которые были посвящены разведывательной деятельности были посланы для оценки министру государственной безопасности СССР В. С. Абакумову.

30 апреля 1949 года в справке помощник М. А. Суслова С. П. Гаврилов отмечал, что издание книги «Американское гестапо» было «включено в план по инициативе издательства с согласия МГК», однако здесь указывал, что «специальных указаний об издании этой книги не было». О Минаеве Гаврилов сообщил, что тот является автором 10 книг и брошюр, в которых освещена история международной разведывательной и контрразведывательной деятельносьи. Кроме того было указано, что автор книги имеет два снятых партийных взыскания.

3 мая 1949 года М. А. Суслов поставил на письме издательства резолюцию следующего содержания: «Товарищам Шепилову, Ильичёву. Прошу просмотреть рукопись и дать заключение. Специальные главы о разведке нужно послать на просмотр товарищу Абакумову».

23 июня 1949 года сотрудники Отдела агитации и пропаганды ЦК ВКП (б) Д. Т. Шепилов и Л. Ф. Ильичёв докладывали Суслову:

СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б) тов. СУСЛОВУ М.А.
По Вашему поручению Отдел пропаганды и агитации ознакомился с рукописью книги В. Минаева «Американское гестапо», которая предполагается к выпуску издательством «Московский рабочий». Специальные главы книги о разведке посылались на просмотр министру Государственной безопасности СССР т. Абакумову.
Значительная часть содержания книги «Американское гестапо» основана на домыслах и измышлениях автора, поэтому не может служить разоблачению преступной деятельности американских разведывательных органов. При подготовке книги автор использовал закрытые материалы, говорить о которых в открытой печати нецелесообразно. Опубликование такой книги может лишь внести путаницу в понимание нашими читателями современной американской действительности. По сообщению министра Госбезопасности СССР т. Абакумова, на квартире у Минаева хранились секретные материалы об американской разведке. Органами госбезопасности все эти материалы у Минаева изъяты. Тов. Абакумов против издания книги В. Минаева.
Отдел пропаганды и агитации считает нецелесообразным выпускать книгу В. Минаева «Американское гестапо».
Просим Ваших указаний.
Д. ШЕПИЛОВ
Л. ИЛЬИЧЁВ
23/VI-49 г.

Сам В. Н. Минаев написал В. М. Молотову письмо, которое 21 июня 1949 года было пересланное М. А. Суслову, в котором пожаловался на руководство издательства «Московский рабочий», которое, по мнению Минаева, занималось систематическим затягиваем выпуска книги «Америкаского гестапо», которую он определял как затрагивающую тему «системы внутриполитического шпионажа и полицейского террора в США». Кроме того он отмечал, что положенные в основу «Америкаского гестапо» положены материалы «целиком почерпнуты из американских же источников — из прессы и литературы». Минаев указывал, что выдержки из книги ранее были напечатаны в журнале «Большевик». В заключении письма он высказал мнение, что считает «тему книги политически острой и отвечающей требованиям нынешней международной обстановки».

«Под сенью статуи „Свободы“»

Писатель Л. И. Лагин в рецензии в журнале «Огонёк» отмечал, что ценность книги «Под сенью статуи „Свободы“» заключается в том, что «она при сравнительно небольшом объёме даёт полное, доходчивое и убедительное описание многих сторон „американского образа жизни“». Кроме того он отнёс к числу больших достоинств книги «обилие интересных и убедительных, хотя не всегда хорошо воспроизведённых фотографий, рисующих „прелести“ американской жизни». Лагин указывает, что на страницах запечатлены «снимки, показывающие „работу“ и „учёбу“ агентов Федерального бюро расследований — этого американского гестапо». Он высказывает мнение, что «подлинным украшение книжки являются семь вклеек с выразительными рисунками Бориса Проронова». В то же время Лагин высказал критические замечания о книге, посчитав, что Минаев недостаточно полно описывает социально-политические обстоятельства при которых были приняты Конституция США и Билль о правах. Кроме того Лагин полагает, что незаконченной является последняя глава книги под названием «Американский народ в борьбе за мир, свободу и демократию», где по его мнению Минаев, ничего не написал «об одной из самых волнующих и многообещающих особенностей этой борьбы: впервые со времени гражданской войны „белые“ борются за свободу и мир рука об руку с „цветными“». Также по мнению Лагина в книге мало затронута тема «пассивности и уклончивости, которые проявляет во время предвыборных кампаний американский избиратель, сбитый с толку демагогией обеих партий американских монополий». Он считает, что «можно бы привести поистине разительные цифры». И считает, что если не принимать во внимание указанные недочёты, то «книжка В. Минаева сослужит свою хорошую службу».

Сочинения

Книги

• Минаев В. Н. Западная Белоруссия и Западная Украина под гнётом панской Польши. — М.: Госвоениздат, 1939. — 46 с.
• Минаев В. Н. Коварные методы иностранных разведок. — Госвоениздат, 1940. — 60 с. — (Библиотека красноармейца).
• Минаев В. Н. Подрывная деятельность иностранных разведок в СССР / Под ред. И. И. Ерухимовича. — М.: Воениздат НКО СССР, 1940. — 216 с.
• Минаев В. Н. Разведка и контрразведка Великобритании. — М.: Воениздат, 1941. — 136 с.
• Минаев В. Н. Разведка и шпионаж во флоте. — М., Л.: Военмориздат, 1941. — 47 с. — (Библиотека краснофлотца).
• Минаев В. Н. Фашистская разведка и её методы. — М.: ОГИЗ, Госполитиздат, 1942. — 40 с. — 50 000 экз.
• Минаев В. Н. [dlib.rsl.ru/viewer/01005260851 Подрывная деятельность германского фашизма на Ближнем Востоке]. — М.: Госполитиздат, 1942. — 52 с. — 50 000 экз.
• Минаеев В. Н. [dlib.rsl.ru/viewer/01005260849 О подрывной работе немецко-фашистских мерзавцев]. — Баку: Азернешр, 1942. — 88 с. — (В помощь пропагандисту и агитатору). — 5000 экз.
• Минаев В. Н. Путь на Берлин с юга?. — Баку: Азернешр, 1943. — 256 с. — 5000 экз.
• Минаев В. Н. Американское гестапо. — М.: Московский рабочий, 1950. — 400 с. — 50 000 экз.
• Минаев В. Н. Под сенью статуи «Свободы». — М.: Госкультпросветиздат, 1951. — 142 с.
• Минаев В. Н. Тайное оружие обречённых. — М.: Молодая гвардия, 1952. — 440 с. — 50 000 экз.
• Минаев В. Н. Операция «Ход с чёрного хода». — М.: Международные отношения, 1964. — 460 с. — 30 000 экз.
• Минаев В. Н. Тайное становится явным. — 2-е изд., доп. — М.: Воениздат, 1962. — 376 с. — 100 000 экз.

Статьи

• Минаев В. Н. Американская плутократия и гангстеризм // Большевик. — 1948. — № 24. — С. 44—63.
• Минаев В. Н. Они пытаются повторить историю // Звезда. — 1955. — № 5. — С. 124—136. Тираж: 60000 экз.

Литература

• Лагин Л. И. [books.google.ru/books?id=sO4_AQAAIAAJ&pg=PA28&lpg=PA28&dq=%D0%9C%D0%B8%D0%BD%D0%B0%D0%B5%D0%B2+%D0%92.+%D0%9D.%C2%A0%D0%90%D0%BC%D0%B5%D1%80%D0%B8%D0%BA%D0%B0%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B5+%D0%B3%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%BF%D0%BE.&source=bl&ots=TF1sCLZp5X&sig=TiHVE0VKSbN7Rt7B2wUmks8HOjM&hl=ru&sa=X&ved=0ahUKEwiflvCD8ePOAhUkYJoKHXOFBjYQ6AEIMjAI Под сенью статуи Свободы] // Огонёк. — 1952. — № 35. — С. 28.

Отрывок, характеризующий Минаев, Владислав Николаевич

– А всё боишься! Эх вы, ученые люди, – сказал третий мужественный голос, перебивая обоих. – То то вы, артиллеристы, и учены очень оттого, что всё с собой свезти можно, и водочки и закусочки.
И владелец мужественного голоса, видимо, пехотный офицер, засмеялся.
– А всё боишься, – продолжал первый знакомый голос. – Боишься неизвестности, вот чего. Как там ни говори, что душа на небо пойдет… ведь это мы знаем, что неба нет, a сфера одна.
Опять мужественный голос перебил артиллериста.
– Ну, угостите же травником то вашим, Тушин, – сказал он.
«А, это тот самый капитан, который без сапог стоял у маркитанта», подумал князь Андрей, с удовольствием признавая приятный философствовавший голос.
– Травничку можно, – сказал Тушин, – а всё таки будущую жизнь постигнуть…
Он не договорил. В это время в воздухе послышался свист; ближе, ближе, быстрее и слышнее, слышнее и быстрее, и ядро, как будто не договорив всего, что нужно было, с нечеловеческою силой взрывая брызги, шлепнулось в землю недалеко от балагана. Земля как будто ахнула от страшного удара.
В то же мгновение из балагана выскочил прежде всех маленький Тушин с закушенною на бок трубочкой; доброе, умное лицо его было несколько бледно. За ним вышел владетель мужественного голоса, молодцоватый пехотный офицер, и побежал к своей роте, на бегу застегиваясь.


Князь Андрей верхом остановился на батарее, глядя на дым орудия, из которого вылетело ядро. Глаза его разбегались по обширному пространству. Он видел только, что прежде неподвижные массы французов заколыхались, и что налево действительно была батарея. На ней еще не разошелся дымок. Французские два конные, вероятно, адъютанта, проскакали по горе. Под гору, вероятно, для усиления цепи, двигалась явственно видневшаяся небольшая колонна неприятеля. Еще дым первого выстрела не рассеялся, как показался другой дымок и выстрел. Сраженье началось. Князь Андрей повернул лошадь и поскакал назад в Грунт отыскивать князя Багратиона. Сзади себя он слышал, как канонада становилась чаще и громче. Видно, наши начинали отвечать. Внизу, в том месте, где проезжали парламентеры, послышались ружейные выстрелы.
Лемарруа (Le Marierois) с грозным письмом Бонапарта только что прискакал к Мюрату, и пристыженный Мюрат, желая загладить свою ошибку, тотчас же двинул свои войска на центр и в обход обоих флангов, надеясь еще до вечера и до прибытия императора раздавить ничтожный, стоявший перед ним, отряд.
«Началось! Вот оно!» думал князь Андрей, чувствуя, как кровь чаще начинала приливать к его сердцу. «Но где же? Как же выразится мой Тулон?» думал он.
Проезжая между тех же рот, которые ели кашу и пили водку четверть часа тому назад, он везде видел одни и те же быстрые движения строившихся и разбиравших ружья солдат, и на всех лицах узнавал он то чувство оживления, которое было в его сердце. «Началось! Вот оно! Страшно и весело!» говорило лицо каждого солдата и офицера.
Не доехав еще до строившегося укрепления, он увидел в вечернем свете пасмурного осеннего дня подвигавшихся ему навстречу верховых. Передовой, в бурке и картузе со смушками, ехал на белой лошади. Это был князь Багратион. Князь Андрей остановился, ожидая его. Князь Багратион приостановил свою лошадь и, узнав князя Андрея, кивнул ему головой. Он продолжал смотреть вперед в то время, как князь Андрей говорил ему то, что он видел.
Выражение: «началось! вот оно!» было даже и на крепком карем лице князя Багратиона с полузакрытыми, мутными, как будто невыспавшимися глазами. Князь Андрей с беспокойным любопытством вглядывался в это неподвижное лицо, и ему хотелось знать, думает ли и чувствует, и что думает, что чувствует этот человек в эту минуту? «Есть ли вообще что нибудь там, за этим неподвижным лицом?» спрашивал себя князь Андрей, глядя на него. Князь Багратион наклонил голову, в знак согласия на слова князя Андрея, и сказал: «Хорошо», с таким выражением, как будто всё то, что происходило и что ему сообщали, было именно то, что он уже предвидел. Князь Андрей, запихавшись от быстроты езды, говорил быстро. Князь Багратион произносил слова с своим восточным акцентом особенно медленно, как бы внушая, что торопиться некуда. Он тронул, однако, рысью свою лошадь по направлению к батарее Тушина. Князь Андрей вместе с свитой поехал за ним. За князем Багратионом ехали: свитский офицер, личный адъютант князя, Жерков, ординарец, дежурный штаб офицер на энглизированной красивой лошади и статский чиновник, аудитор, который из любопытства попросился ехать в сражение. Аудитор, полный мужчина с полным лицом, с наивною улыбкой радости оглядывался вокруг, трясясь на своей лошади, представляя странный вид в своей камлотовой шинели на фурштатском седле среди гусар, казаков и адъютантов.
– Вот хочет сраженье посмотреть, – сказал Жерков Болконскому, указывая на аудитора, – да под ложечкой уж заболело.
– Ну, полно вам, – проговорил аудитор с сияющею, наивною и вместе хитрою улыбкой, как будто ему лестно было, что он составлял предмет шуток Жеркова, и как будто он нарочно старался казаться глупее, чем он был в самом деле.
– Tres drole, mon monsieur prince, [Очень забавно, мой господин князь,] – сказал дежурный штаб офицер. (Он помнил, что по французски как то особенно говорится титул князь, и никак не мог наладить.)
В это время они все уже подъезжали к батарее Тушина, и впереди их ударилось ядро.
– Что ж это упало? – наивно улыбаясь, спросил аудитор.
– Лепешки французские, – сказал Жерков.
– Этим то бьют, значит? – спросил аудитор. – Страсть то какая!
И он, казалось, распускался весь от удовольствия. Едва он договорил, как опять раздался неожиданно страшный свист, вдруг прекратившийся ударом во что то жидкое, и ш ш ш шлеп – казак, ехавший несколько правее и сзади аудитора, с лошадью рухнулся на землю. Жерков и дежурный штаб офицер пригнулись к седлам и прочь поворотили лошадей. Аудитор остановился против казака, со внимательным любопытством рассматривая его. Казак был мертв, лошадь еще билась.
Князь Багратион, прищурившись, оглянулся и, увидав причину происшедшего замешательства, равнодушно отвернулся, как будто говоря: стоит ли глупостями заниматься! Он остановил лошадь, с приемом хорошего ездока, несколько перегнулся и выправил зацепившуюся за бурку шпагу. Шпага была старинная, не такая, какие носились теперь. Князь Андрей вспомнил рассказ о том, как Суворов в Италии подарил свою шпагу Багратиону, и ему в эту минуту особенно приятно было это воспоминание. Они подъехали к той самой батарее, у которой стоял Болконский, когда рассматривал поле сражения.
– Чья рота? – спросил князь Багратион у фейерверкера, стоявшего у ящиков.
Он спрашивал: чья рота? а в сущности он спрашивал: уж не робеете ли вы тут? И фейерверкер понял это.
– Капитана Тушина, ваше превосходительство, – вытягиваясь, закричал веселым голосом рыжий, с покрытым веснушками лицом, фейерверкер.
– Так, так, – проговорил Багратион, что то соображая, и мимо передков проехал к крайнему орудию.
В то время как он подъезжал, из орудия этого, оглушая его и свиту, зазвенел выстрел, и в дыму, вдруг окружившем орудие, видны были артиллеристы, подхватившие пушку и, торопливо напрягаясь, накатывавшие ее на прежнее место. Широкоплечий, огромный солдат 1 й с банником, широко расставив ноги, отскочил к колесу. 2 й трясущейся рукой клал заряд в дуло. Небольшой сутуловатый человек, офицер Тушин, спотыкнувшись на хобот, выбежал вперед, не замечая генерала и выглядывая из под маленькой ручки.
– Еще две линии прибавь, как раз так будет, – закричал он тоненьким голоском, которому он старался придать молодцоватость, не шедшую к его фигуре. – Второе! – пропищал он. – Круши, Медведев!
Багратион окликнул офицера, и Тушин, робким и неловким движением, совсем не так, как салютуют военные, а так, как благословляют священники, приложив три пальца к козырьку, подошел к генералу. Хотя орудия Тушина были назначены для того, чтоб обстреливать лощину, он стрелял брандскугелями по видневшейся впереди деревне Шенграбен, перед которой выдвигались большие массы французов.
Никто не приказывал Тушину, куда и чем стрелять, и он, посоветовавшись с своим фельдфебелем Захарченком, к которому имел большое уважение, решил, что хорошо было бы зажечь деревню. «Хорошо!» сказал Багратион на доклад офицера и стал оглядывать всё открывавшееся перед ним поле сражения, как бы что то соображая. С правой стороны ближе всего подошли французы. Пониже высоты, на которой стоял Киевский полк, в лощине речки слышалась хватающая за душу перекатная трескотня ружей, и гораздо правее, за драгунами, свитский офицер указывал князю на обходившую наш фланг колонну французов. Налево горизонт ограничивался близким лесом. Князь Багратион приказал двум баталионам из центра итти на подкрепление направо. Свитский офицер осмелился заметить князю, что по уходе этих баталионов орудия останутся без прикрытия. Князь Багратион обернулся к свитскому офицеру и тусклыми глазами посмотрел на него молча. Князю Андрею казалось, что замечание свитского офицера было справедливо и что действительно сказать было нечего. Но в это время прискакал адъютант от полкового командира, бывшего в лощине, с известием, что огромные массы французов шли низом, что полк расстроен и отступает к киевским гренадерам. Князь Багратион наклонил голову в знак согласия и одобрения. Шагом поехал он направо и послал адъютанта к драгунам с приказанием атаковать французов. Но посланный туда адъютант приехал через полчаса с известием, что драгунский полковой командир уже отступил за овраг, ибо против него был направлен сильный огонь, и он понапрасну терял людей и потому спешил стрелков в лес.
– Хорошо! – сказал Багратион.
В то время как он отъезжал от батареи, налево тоже послышались выстрелы в лесу, и так как было слишком далеко до левого фланга, чтобы успеть самому приехать во время, князь Багратион послал туда Жеркова сказать старшему генералу, тому самому, который представлял полк Кутузову в Браунау, чтобы он отступил сколь можно поспешнее за овраг, потому что правый фланг, вероятно, не в силах будет долго удерживать неприятеля. Про Тушина же и баталион, прикрывавший его, было забыто. Князь Андрей тщательно прислушивался к разговорам князя Багратиона с начальниками и к отдаваемым им приказаниям и к удивлению замечал, что приказаний никаких отдаваемо не было, а что князь Багратион только старался делать вид, что всё, что делалось по необходимости, случайности и воле частных начальников, что всё это делалось хоть не по его приказанию, но согласно с его намерениями. Благодаря такту, который выказывал князь Багратион, князь Андрей замечал, что, несмотря на эту случайность событий и независимость их от воли начальника, присутствие его сделало чрезвычайно много. Начальники, с расстроенными лицами подъезжавшие к князю Багратиону, становились спокойны, солдаты и офицеры весело приветствовали его и становились оживленнее в его присутствии и, видимо, щеголяли перед ним своею храбростию.