Минор, Осип Соломонович

О́сип Соломо́нович Мино́р
Имя при рождении:	Иосиф Зеликович Минор
Дата рождения:	9 ноября 1861(1861-11-09)
Место рождения:	Минск
Дата смерти:	1934(1934)
Место смерти:	Париж
Гражданство:	Российская империя
Партия:	Партия социалистов-революционеров
Основные идеи:	Народничество
Род деятельности:	Профессиональный революционер

О́сип Соломо́нович Мино́р (9 ноября 1861, Минск — 1934, Париж) — российский политический деятель, юрист, социалист-революционер.

Биография

Родился 9 ноября (по старому стилю) 1861 года в Минске, в семье местного раввина Зелика Кушелевича Минора и его жены Муши Элевны Минор. Брат невролога Лазаря Минора. Учился в Ярославском юридическом лицее и Московском университете.

Член партии эсеров. В 1910 году за революционную деятельность приговорён к десяти годам каторги. С 1917 года — член ЦК партии эсеров, редактор газеты «Труд».

В конце марта 1917 года Осип Соломонович Минор возвратился из ссылки в Москву, где он был избран председателем Московской городской думы от партии эсеров, стал членом Учредительного собрания, вскоре после разгона которого был арестован.

По воспоминаниям Ф. Раскольникова об Учредительном собрании:

Кто-то из караула берёт винтовку на изготовку и прицеливается в лысого Минора, сидящего на правых скамьях. Другой караульный матрос с гневом хватает его за винтовку и говорит:

— Бр-о-о-ось, дурной!

В эмиграции с 1919 года, в Париже возглавлял Политический Красный крест. Член редколлегии журнала «Воля России». Автор книги воспоминаний «Это было давно».

Жена — Анастасия Наумовна Шехтер.

Стихи

Стихотворение Минора, которое было опубликовано в газете «Труд» сразу после освобождения Минора из большевистской тюрьмы в феврале 1918 года.

В тюрьме.

Кто б ты ни был, жертва свинства,
Меньшевик, с.-р., с.-н.,
Рыцарь Маркса из «Единства»
Иль из «Речи» джентльмен.
Или Дона сын мятежный,
Или польский кавалер,
Иль с Украйны зарубежной
Контрреволюционер,
Забастовщик из «Потеля»,
Саботер из «Земсоюз»,
Правый фланг из ex «Викжеля»,

Помни сей Hôtel de Luxe!

«Труд», 1918, 24 (11) февраля, № 255.

Ссылки

• [mirslovarei.com/content_pol/MINOR-OSIP-IOSIF-SOLOMONOVICH-6659.html Минор, Осип Соломонович]
• [socialist.memo.ru/books/memoires/minor1.zip О. С. Минор. Это было давно… (Воспоминания солдата революции) Париж, 1933 (zip)]
• [ldn-knigi.lib.ru/R/Tshernow.htm В. М. Чернов. В партии социалистов-революционеров. Воспоминания о восьми лидерах. Спб, 2007]

Отрывок, характеризующий Минор, Осип Соломонович

– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.