Митрохин, Николай Александрович

Николай Митрохин
24 июня 2008
Дата рождения:	13 сентября 1972(1972-09-13) (51 год)
Место рождения:	Москва, СССР
Страна:	СССР СССР→ Россия Россия
Научная сфера:	социология, история
Место работы:	Сотрудник Центра по изучению Восточной Европы при Бременском университете
Учёная степень:	кандидат исторических наук
Альма-матер:	Российский государственный гуманитарный университет
Научный руководитель:	Ю. Н. Афанасьев
Известен как:	автор книги о русском национализме и ряда научных статей по религии и этничности на постсоветском пространстве

Никола́й Алекса́ндрович Митро́хин (род. 13 сентября 1972, Москва, СССР) — российский социолог, историк, публицист, «исследователь актуального положения и деятельности Русской православной церкви как социального и экономического института в России и других странах СНГ».

Биография

В 1989—1990 годах работал в Московском бюро информационного обмена (М-БИО).

В 1991—1999 годах — корреспондент, руководитель проектов в Информационно-экспертной группе «Панорама» (Москва).

В 1995 году окончил РГГУ по специальности историк-архивист. В 1995—2002 годы — аспирант кафедры истории отечества новейшего времени Московского историко-архивного института Российского государственного гуманитарного университета.

В 1999—2005 годах — научный сотрудник Центрально-Азиатской программы Правозащитного центра «Мемориал».

В 2001—2005 годах был сооснователем и координатором по научной деятельности московской группы Германо-российской Ассоциации молодых экономистов «Диалог».

В 2002 году в РГГУ под научным руководством Ю. Н. Афанасьева защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата исторических наук по «Движение русских националистов в СССР в середине 1950-х — сер. 1980-х годов». (Специальность 07.00.02 — Отечественная история)

В том же году становится директором общественной организации «Институт изучения религии в странах СНГ и Балтии».

В 2005—2006 годах — стипендиат фонда Александра Гумбольдта с проектом «Группы влияния в современной Русской православной церкви и их экономическая деятельность».

В 2006—2008 годах — стипендиат фонда Gerda Henkel. С 1 декабря 2008 — научный сотрудник Центра по изучению Восточной Европы при Бременском университете.

В разное время выступал в качестве постоянного автора в таких газетах и журналах как: «Панорама», «Русская мысль» (Париж), «Отечественные записки», «Политический журнал», «Неприкосновенный запас», «Новое литературное обозрение». Автор более 60 публикаций о религиозных и этнических проблемах в странах СНГ.

Отзывы и критика

Книга Митрохина «Русская православная церковь: современное состояние и актуальные проблемы» получила различные отзывы как в профессиональных изданиях, так и публицистике.

Американский политолог, научный сотрудник Центра Беркли по религии, миру и международным отношениям Джорджтаунского университета Ирина Папкова в журнале Kritika: Explorations in Russian and Eurasian History положительно отзывается о книге. Она полагает, что внушительный 650-страничный труд Митрохина для неспециалиста является ценной вводной обзорной работой о Русской православной церкви и её позиции во внутриполитической, экономической и социальной сферах. По её мнению, Митрохин сделал важную работу, поскольку исследовал то, что находится за фасадом реставрированных соборов и риторики иерархов — серьёзные внутренние проблемы из-за которых церковь не в состоянии осуществлять реальное социальное или политическое взаимодействие с другими субъектами на федеральном уровне. Митрохин также отмечает важное несоответствие между долей населения, которое идентифицирует себя как православные и фактическим числом верующих. Это является поводом для указания, что для большинства россиян, православие является способом этнонациональной, а не религиозной идентичности.

Социолог, философ, журналист и публицист Эдуард Зибницкий считает, что обороты речи автора «слишком напоминают язык антирелигиозной литературы 20 — 30-х годов прошлого века» и отмечает некоторые «курьёзные, в духе наивного материализма, определения и характеристики». При этом он высоко оценивает работу как беспрецедентную по объёму и незаменимую, поскольку она «насыщена малодоступными цифрами и фактами, которые ещё не были собраны и подвергнуты социологическому обобщению, ссылками, которые до этого были разрознены, меткими характерными наблюдениями». Одним из важных успехов работы он полагает сформулированное Митрохиным деление духовенства на модернистов, консерваторов и фундаменталистов и считает, что книга будет пользоваться несомненным успехом в среде православных читателей, особенно среди духовенства.

Председатель Союза православных граждан и главный редактор журнала «Православная беседа» Валентин Лебедев расценил книгу Митрохина как «антицерковную пропаганду». По мнению Лебедева, Митрохин получил такой результат потому, что использовал анонимные источники и таблоидную прессу как материал для своих выводов.

Научные труды

Монографии

• Митрохин Н. А. Справочник Епископы и епархии Русской Православной Церкви (1997)
• Экономическая деятельность Русской Православной Церкви и её теневая составляющая (2000, в соавторстве с М. Эдельштейном).
• Митрохин Н. А. Экономика русской православной церкви (2001)
• Митрохин Н. А. Русская партия. Движение русских националистов в СССР 1953—1985. — М.: Издательство НЛО, 2003. — 624 с. ISBN 5-867-93219-2
• Митрохин Н. А. Русская православная церковь: современное состояние и актуальные проблемы. — М.: Издательство НЛО, 2004. — 648 с. ISBN 5-867-93324-5
• Митрохин Н. А. Православное образование в России (2003)
• Митрохин Н. А. Клерикализация образования в России: К общественной дискуссии о введении предмета «Основы православной культуры» в программу средних школ. (2006)

Статьи

• Митрохин Н. А. Мифы и легенды движения русских националистов в СССР (1950-е-начало 1980-х гг.) // «Новая» Россия: политическое знание и политологическое образование: Мат. межвуз. научн. конф., 1-2 дек. 2000 г. — М.: РГГУ, 2000. — С. 91-93
• Митрохин Н. А. Русская партия. Фрагменты исследования. // Новое литературное обозрение. — М.: 2001. — №2 (48). — С. 245-297
• Митрохин Н. А. Воспоминания работников Аппарата ЦК КПСС об Александре Солженицыне: фрагменты интервью. // Новое литературное обозрение. — 2012. — № 115. — С. 106-123.

Публицистика

• Митрохин H. A. Анархо-синдикализм и оттепель // Община. — М., 1997. — № 50. — С.39-46.
• Митрохин Н. А. Создавая Россию заново /рецензия на книгу Y.Brudny "Reinventing Russia. Russian Nationalism and the Soviet State, 1953-1991."// Русская мысль. — Париж: 2000. № 4326 (II Неприкосновенный запас. — М., 2001. — № 3. — С. 187)
• Митрохин Н. А. Кровь или Библия. Этнонационализм и религиозные организации: опыт СНГ. // Неприкосновенный запас. — М.: 2001. — № 3. — С. 85-101
• Митрохин Н. А. Этнонационалистическая мифология в советском партийно-государственном аппарате. // Отечественные записки. — М.: 2002. — № 3. — С. 281-298.

Ссылки

• [www.humanities.edu.ru/db/msg/28508 Митрохин Николай Александрович]
• [religion.gif.ru/ Институт изучения религии в странах СНГ и Балтии]
• [magazines.russ.ru/authors/m/mitrohin/ Список публикаций М. Н. Митрохина] в «Журнальном зале»

Литература

• Кизенко Н. Рец.: Николай Митрохин. Русская Православная Церковь: современное состояние и актуальные проблемы. — М.: Новое литературное обозрение, 2004. — 647 с. — (Библиотека журнала “Неприкосновенный запас”) Бибилиография, именной указатель. ISBN 5-86793-324-5 // Ab imperio. — 2006. — № 3. — С. 536-540. ISSN 2166-4072

Отрывок, характеризующий Митрохин, Николай Александрович

– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.


Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]
Пьер понемногу стал приходить в себя и оглядывать комнату, где он был, и находившихся в ней людей. Вокруг длинного стола, покрытого черным, сидело человек двенадцать, всё в тех же одеяниях, как и те, которых он прежде видел. Некоторых Пьер знал по петербургскому обществу. На председательском месте сидел незнакомый молодой человек, в особом кресте на шее. По правую руку сидел итальянец аббат, которого Пьер видел два года тому назад у Анны Павловны. Еще был тут один весьма важный сановник и один швейцарец гувернер, живший прежде у Курагиных. Все торжественно молчали, слушая слова председателя, державшего в руке молоток. В стене была вделана горящая звезда; с одной стороны стола был небольшой ковер с различными изображениями, с другой было что то в роде алтаря с Евангелием и черепом. Кругом стола было 7 больших, в роде церковных, подсвечников. Двое из братьев подвели Пьера к алтарю, поставили ему ноги в прямоугольное положение и приказали ему лечь, говоря, что он повергается к вратам храма.
– Он прежде должен получить лопату, – сказал шопотом один из братьев.
– А! полноте пожалуйста, – сказал другой.
Пьер, растерянными, близорукими глазами, не повинуясь, оглянулся вокруг себя, и вдруг на него нашло сомнение. «Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной? Не будет ли мне стыдно вспоминать это?» Но сомнение это продолжалось только одно мгновение. Пьер оглянулся на серьезные лица окружавших его людей, вспомнил всё, что он уже прошел, и понял, что нельзя остановиться на половине дороги. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма. И действительно чувство умиления, еще сильнейшего, чем прежде, нашло на него. Когда он пролежал несколько времени, ему велели встать и надели на него такой же белый кожаный фартук, какие были на других, дали ему в руки лопату и три пары перчаток, и тогда великий мастер обратился к нему. Он сказал ему, чтобы он старался ничем не запятнать белизну этого фартука, представляющего крепость и непорочность; потом о невыясненной лопате сказал, чтобы он трудился ею очищать свое сердце от пороков и снисходительно заглаживать ею сердце ближнего. Потом про первые перчатки мужские сказал, что значения их он не может знать, но должен хранить их, про другие перчатки мужские сказал, что он должен надевать их в собраниях и наконец про третьи женские перчатки сказал: «Любезный брат, и сии женские перчатки вам определены суть. Отдайте их той женщине, которую вы будете почитать больше всех. Сим даром уверите в непорочности сердца вашего ту, которую изберете вы себе в достойную каменьщицу». И помолчав несколько времени, прибавил: – «Но соблюди, любезный брат, да не украшают перчатки сии рук нечистых». В то время как великий мастер произносил эти последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился. Пьер смутился еще больше, покраснел до слез, как краснеют дети, беспокойно стал оглядываться и произошло неловкое молчание.
Молчание это было прервано одним из братьев, который, подведя Пьера к ковру, начал из тетради читать ему объяснение всех изображенных на нем фигур: солнца, луны, молотка. отвеса, лопаты, дикого и кубического камня, столба, трех окон и т. д. Потом Пьеру назначили его место, показали ему знаки ложи, сказали входное слово и наконец позволили сесть. Великий мастер начал читать устав. Устав был очень длинен, и Пьер от радости, волнения и стыда не был в состоянии понимать того, что читали. Он вслушался только в последние слова устава, которые запомнились ему.
«В наших храмах мы не знаем других степеней, – читал „великий мастер, – кроме тех, которые находятся между добродетелью и пороком. Берегись делать какое нибудь различие, могущее нарушить равенство. Лети на помощь к брату, кто бы он ни был, настави заблуждающегося, подними упадающего и не питай никогда злобы или вражды на брата. Будь ласков и приветлив. Возбуждай во всех сердцах огнь добродетели. Дели счастье с ближним твоим, и да не возмутит никогда зависть чистого сего наслаждения. Прощай врагу твоему, не мсти ему, разве только деланием ему добра. Исполнив таким образом высший закон, ты обрящешь следы древнего, утраченного тобой величества“.
Кончил он и привстав обнял Пьера и поцеловал его. Пьер, с слезами радости на глазах, смотрел вокруг себя, не зная, что отвечать на поздравления и возобновления знакомств, с которыми окружили его. Он не признавал никаких знакомств; во всех людях этих он видел только братьев, с которыми сгорал нетерпением приняться за дело.
Великий мастер стукнул молотком, все сели по местам, и один прочел поучение о необходимости смирения.
Великий мастер предложил исполнить последнюю обязанность, и важный сановник, который носил звание собирателя милостыни, стал обходить братьев. Пьеру хотелось записать в лист милостыни все деньги, которые у него были, но он боялся этим выказать гордость, и записал столько же, сколько записывали другие.
Заседание было кончено, и по возвращении домой, Пьеру казалось, что он приехал из какого то дальнего путешествия, где он провел десятки лет, совершенно изменился и отстал от прежнего порядка и привычек жизни.


На другой день после приема в ложу, Пьер сидел дома, читая книгу и стараясь вникнуть в значение квадрата, изображавшего одной своей стороною Бога, другою нравственное, третьею физическое и четвертою смешанное. Изредка он отрывался от книги и квадрата и в воображении своем составлял себе новый план жизни. Вчера в ложе ему сказали, что до сведения государя дошел слух о дуэли, и что Пьеру благоразумнее бы было удалиться из Петербурга. Пьер предполагал ехать в свои южные имения и заняться там своими крестьянами. Он радостно обдумывал эту новую жизнь, когда неожиданно в комнату вошел князь Василий.
– Мой друг, что ты наделал в Москве? За что ты поссорился с Лёлей, mon сher? [дорогой мoй?] Ты в заблуждении, – сказал князь Василий, входя в комнату. – Я всё узнал, я могу тебе сказать верно, что Элен невинна перед тобой, как Христос перед жидами. – Пьер хотел отвечать, но он перебил его. – И зачем ты не обратился прямо и просто ко мне, как к другу? Я всё знаю, я всё понимаю, – сказал он, – ты вел себя, как прилично человеку, дорожащему своей честью; может быть слишком поспешно, но об этом мы не будем судить. Одно ты помни, в какое положение ты ставишь ее и меня в глазах всего общества и даже двора, – прибавил он, понизив голос. – Она живет в Москве, ты здесь. Помни, мой милый, – он потянул его вниз за руку, – здесь одно недоразуменье; ты сам, я думаю, чувствуешь. Напиши сейчас со мною письмо, и она приедет сюда, всё объяснится, а то я тебе скажу, ты очень легко можешь пострадать, мой милый.