Морозов, Савва Васильевич
Моро́зов, Са́вва Васи́льевич (1770 — 1860) — российский предприниматель и меценат, основатель династии Морозовых.
Биография
Морозовы происходят из древнего старообрядческого рода из деревни Зуево Богородского уезда Московской губернии. В 1842 году Морозовы получили потомственное почётное гражданство.
Савва Васильевич Морозов был крепостным крестьянином помещика Рюмина, «пастухом, извозчиком, ткачом-рабочим[1], ткачом-кустарем, который пешком ходил в Москву продавать свой товар скупщикам, затем владельцем мелкого заведения — раздаточной конторы — фабрики»[2]. В 1797 году Морозов женился на дочери красильного мастера Ульяне Афанасьевне и в том же году открыл собственную шелкоткацкую мастерскую. К 1811 году в его мастерской работало уже 10 станков, которые обслуживались 20 наёмными работниками. В год они выделывали до 200 кусков шелкового товара на общую сумму 1,2 тысячи рублей[3].
После войны 1812 г. С. В. Морозов стал сбывать свой товар именитым помещикам и обывателям столицы. К 1821 году Савва Васильевич выкупился из крепостной зависимости вместе с сыновьями Елисеем, Захаром, Абрамом, Иваном и Тимофеем за огромную по тем временам сумму — 17 тысяч рублей ассигнациями.
Став свободным человеком, С. В. Морозов в 1823 году купил у своего бывшего помещика Рюмина часть земли на правом берегу Клязьмы в местечке Никольское, где была основана знаменитая впоследствии мануфактура. Это событие положило начало росту промышленного местечка Никольское (тогда оно называлось также Новозуевым и Николаевским). Ныне Зуево и Никольское входят в черту города Орехово-Зуево).
В 1825 году Савва Васильевич Морозов основал московскую ручную ткацкую фабрику, которая в сороковых годах состояла из 11 строений, где помещались 3 ткацких, 1 сновальная и 3 красильных и сушильных. Машин не имелось, но было 240 ручных станков с жаккардовыми машинами для выработки цветных узорчатых тканей. Эта московская фабрика была ликвидирована после Крымской войны. В 1830 году им была открыта фабрика в городе Богородске, со временем превратившаяся в Богородско—Глуховскую мануфактуру. В 1846 году при помощи Людвига Кнопа в Никольском была начата постройка крупнейшей в России бумагопрядильной фабрики, которая была запущена в действие 15 января 1848 года.
В 1850 году С. В. Морозов выделил капитал для старших сыновей Елисея и Захара, а младшему сыну, родившемуся уже свободным, Тимофею передал все функции управления.
Скончался Савва Морозов в 1860 году купцом первой гильдии, оставив своим потомкам колоссальный капитал и многочисленные фабрики. В этом же году фирму преобразовали в паевой торговый дом «Савва Морозов с сыновьями»; в 1873 году он был переименован в Товарищество Никольской мануфактуры «Саввы Морозова сын и Ко».
Напишите отзыв о статье "Морозов, Савва Васильевич"
Примечания
- ↑ Работал на фабрике Кононова — [dic.academic.ru/dic.nsf/es/37293/%D0%9C%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B7%D0%BE%D0%B2%D1%8B Морозовы]. Академик, 2000-2014. Энциклопедический словарь. 2009.
- ↑ Ленин В. И. Полное собрание сочинений. — Т. 3 — С. 542.
- ↑ Поткина И. В. На Олимпе делового успеха: Никольская мануфактура Морозовых 1797-1917. — М.: Главархив, 2004. — С. 47
Источники
- Бурышкин П. А. Москва купеческая. — М., 1991
- Варенцов Н. А. Слышанное. Виденное. Передуманное. Пережитое. — М., НЛО, 2001.
- Власов П. В. Благотворительность и милосердие в России. — М., 2001.
- Вся Москва, 1901.
- Морозов Савва, с сыновьями, фирма. Мануфактура и фабрики торгового дома. — М., 1870
- Морозов Савва, сын и К. Товарищество Никольской мануфактуры. Сведения о промышленных учреждениях. — М., 1882.
- Морозов С. Т. Дед умер молодым: Докум. повесть. — М.: ТЕРРА, 1996.
- Морозова Т. П., Поткина И. В. Савва Морозов. — М., 1998.
- Поткина И. В. На Олимпе делового успеха: Никольская мануфактура Морозовых 1897-1917. — М.: Главархив, 2004.
- Российская музейная энциклопедия. 1 М., 2001.
Отрывок, характеризующий Морозов, Савва Васильевич
– Отчего? – не переменяя положения, сказала Наташа.– Оттого, что он молод, оттого, что он беден, оттого, что он родня… оттого, что ты и сама не любишь его.
– А почему вы знаете?
– Я знаю. Это не хорошо, мой дружок.
– А если я хочу… – сказала Наташа.
– Перестань говорить глупости, – сказала графиня.
– А если я хочу…
– Наташа, я серьезно…
Наташа не дала ей договорить, притянула к себе большую руку графини и поцеловала ее сверху, потом в ладонь, потом опять повернула и стала целовать ее в косточку верхнего сустава пальца, потом в промежуток, потом опять в косточку, шопотом приговаривая: «январь, февраль, март, апрель, май».
– Говорите, мама, что же вы молчите? Говорите, – сказала она, оглядываясь на мать, которая нежным взглядом смотрела на дочь и из за этого созерцания, казалось, забыла всё, что она хотела сказать.
– Это не годится, душа моя. Не все поймут вашу детскую связь, а видеть его таким близким с тобой может повредить тебе в глазах других молодых людей, которые к нам ездят, и, главное, напрасно мучает его. Он, может быть, нашел себе партию по себе, богатую; а теперь он с ума сходит.
– Сходит? – повторила Наташа.
– Я тебе про себя скажу. У меня был один cousin…
– Знаю – Кирилла Матвеич, да ведь он старик?
– Не всегда был старик. Но вот что, Наташа, я поговорю с Борей. Ему не надо так часто ездить…
– Отчего же не надо, коли ему хочется?
– Оттого, что я знаю, что это ничем не кончится.
– Почему вы знаете? Нет, мама, вы не говорите ему. Что за глупости! – говорила Наташа тоном человека, у которого хотят отнять его собственность.
– Ну не выйду замуж, так пускай ездит, коли ему весело и мне весело. – Наташа улыбаясь поглядела на мать.
– Не замуж, а так , – повторила она.
– Как же это, мой друг?
– Да так . Ну, очень нужно, что замуж не выйду, а… так .
– Так, так, – повторила графиня и, трясясь всем своим телом, засмеялась добрым, неожиданным старушечьим смехом.
– Полноте смеяться, перестаньте, – закричала Наташа, – всю кровать трясете. Ужасно вы на меня похожи, такая же хохотунья… Постойте… – Она схватила обе руки графини, поцеловала на одной кость мизинца – июнь, и продолжала целовать июль, август на другой руке. – Мама, а он очень влюблен? Как на ваши глаза? В вас были так влюблены? И очень мил, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе – он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете?…Узкий, знаете, серый, светлый…
– Что ты врешь! – сказала графиня.
Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.
На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.
