Мстиславский, Фёдор Михайлович

Князь Фёдор Михайлович Мстиславский (ум. 30 июня 1537) — московский боярин из Гедиминовичей, в 1536—1537 годах воевода в Муроме.

Сын Михаила Ивановича, владетельного князя Ижеславского, и его жены Юлиании, наследницы княжества Мстиславского. От него происходят русские князья Мстиславские, по знатности уступавшие только самой царской фамилии.

Биография

Князь Фёдор поступил в 1526 году из Литвы на службу Великому князю Московскому Василию III. Став московским боярином, получил в качестве вотчины Малый Ярославец, Кременск и Суходров, а в «кормление» — Каширу и Мышегу (позднее отобраны).

Не раз возглавлял московские полки в войнах против крымских и казанских татар и разбивал их на Оке и Волге (1527 и 1535). Его победы легли в основу последующего полного разгрома Казани Иваном Грозным. В Оружейной палате Московского Кремля хранится боевая сабля Фёдора Михайловича. В начале 1530-х некоторое время был в опале из-за намерения отъехать в Литву. Был женат с 29 августа 1529 года на племяннице государя, дочери его сестры — великой княгини Евдокии Ивановны и казанского царевича Куйдагула (в крещении Петра) — княжне Настасье Петровне. У них был единственный сын Иван, бывший впоследствии кравчим, спальником, боярином и пользовавшийся особенным расположением царя Ивана Грозного. Настасья Петровна, овдовев 30 июня 1537 года, 6 июня 1538 года вступила во второй брак с князем Василием Васильевичем Шуйским, умершим в ту же осень.

Предки

Мстиславский, Фёдор Михайлович — предки

Михаил Евнутьевич Заславский               Юрий Михайлович Заславский                       Иван Юрьевич Заславский                             Михаил Иванович Заславский                                   Фёдор Михайлович Мстиславский                                         Лугвений Ольгердович Мстиславский               Юрий Лугвенович Мстиславский                       Мария Дмитриевна Московская               Иван Юрьевич Мстиславский                             София                       Ульяна Ивановна Мстиславская                                   Ульяна                           </center>

Источники

• Мстиславские князья // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [www.russianfamily.ru/m/mstis.html Мстиславские князья]. История русских родов

Отрывок, характеризующий Мстиславский, Фёдор Михайлович

– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.