Мухаммад Алихан
Мухаммад Алихан (1808-1842), годы правления 1822-1842, восьмой правитель из узбекской[1] династии мингов в Кокандском ханстве.
| Мухаммад Алихан | ||
| ||
|---|---|---|
| Коронация: | 1822, Коканд | |
| Предшественник: | Умар-хан | |
| Преемник: | 1842 | |
| Рождение: | 1808 Коканд | |
| Смерть: | 1842 Коканд | |
| Род: | минги | |
| Отец: | Умар-хан | |
Восхождение на престол
После смерти Умар-хана в 1822 году правителем Кокандского ханства был объявлен его 14-летний сын Мухаммад Алихан (1822-1842).
Внешняя политика
В период правления Мухаммад Алихана продолжалась политика по территориальному расширению Кокандского ханства. В 1834 году кокандские войска покорили Каратегин, Куляб, Дарваз (бекство) [2]. В 1826-1829 годов было организовано несколько походов на Кашгар.
В 1826 году Мухаммад Алихан объявил газават против китайцев и двинул свои войска на Кашгар, чтобы помочь Джангир туре в борьбе против Цинской империи[3].
В 1829 году войска Мухаммад Aлихана вновь завоевали Ура-тюбе.
Большим влиянием вначале правления Мухаммад Алихана пользовался мингбаши Хаккули-бий. Однако позже он был казнен.
Мухаммад Алихан поддерживал дипломатические связи с Россией, Бухарским эмиратом, Хивинским ханством и Турцией. Упорядочение государственных дел, определенный подъем в экономике страны, ремесленном производстве и торговле благоприятно отразились на жизни Кокандского ханства.
Войны Кокандского ханства с Бухарским эмиратом закончились его поражением. В ноябре 1841 года Мухаммад Алихан был вынужден отречься от престола в пользу своего брата Султан Махмуда.
Смерть
В апреле 1842 года бухарский эмир Насрулла захватил Коканд. Султан Махмуд-хан, Мухаммад Алихан и многие высокопоставленные лица были казнены. Наместником Коканда был назначен бухарский ставленник Ибрагим. Однако в результате народного восстания он был свергнут и новым правителем Кокандского ханства стал Шерали-хан.
Напишите отзыв о статье "Мухаммад Алихан"
Примечания
Литература
- История Средней Азии. Москва: Евролинц. Русская панорама, 2003
- История Узбекистана. Т.3. Ташкент, 1993.
Отрывок, характеризующий Мухаммад Алихан
– Можете передать его величеству, – поспешно перебивая Багратиона, сказал Долгоруков.Сменившись из цепи, Ростов успел соснуть несколько часов перед утром и чувствовал себя веселым, смелым, решительным, с тою упругостью движений, уверенностью в свое счастие и в том расположении духа, в котором всё кажется легко, весело и возможно.
Все желания его исполнялись в это утро; давалось генеральное сражение, он участвовал в нем; мало того, он был ординарцем при храбрейшем генерале; мало того, он ехал с поручением к Кутузову, а может быть, и к самому государю. Утро было ясное, лошадь под ним была добрая. На душе его было радостно и счастливо. Получив приказание, он пустил лошадь и поскакал вдоль по линии. Сначала он ехал по линии Багратионовых войск, еще не вступавших в дело и стоявших неподвижно; потом он въехал в пространство, занимаемое кавалерией Уварова и здесь заметил уже передвижения и признаки приготовлений к делу; проехав кавалерию Уварова, он уже ясно услыхал звуки пушечной и орудийной стрельбы впереди себя. Стрельба всё усиливалась.
В свежем, утреннем воздухе раздавались уже, не как прежде в неравные промежутки, по два, по три выстрела и потом один или два орудийных выстрела, а по скатам гор, впереди Працена, слышались перекаты ружейной пальбы, перебиваемой такими частыми выстрелами из орудий, что иногда несколько пушечных выстрелов уже не отделялись друг от друга, а сливались в один общий гул.
Видно было, как по скатам дымки ружей как будто бегали, догоняя друг друга, и как дымы орудий клубились, расплывались и сливались одни с другими. Видны были, по блеску штыков между дымом, двигавшиеся массы пехоты и узкие полосы артиллерии с зелеными ящиками.
Ростов на пригорке остановил на минуту лошадь, чтобы рассмотреть то, что делалось; но как он ни напрягал внимание, он ничего не мог ни понять, ни разобрать из того, что делалось: двигались там в дыму какие то люди, двигались и спереди и сзади какие то холсты войск; но зачем? кто? куда? нельзя было понять. Вид этот и звуки эти не только не возбуждали в нем какого нибудь унылого или робкого чувства, но, напротив, придавали ему энергии и решительности.
«Ну, еще, еще наддай!» – обращался он мысленно к этим звукам и опять пускался скакать по линии, всё дальше и дальше проникая в область войск, уже вступивших в дело.
«Уж как это там будет, не знаю, а всё будет хорошо!» думал Ростов.
Проехав какие то австрийские войска, Ростов заметил, что следующая за тем часть линии (это была гвардия) уже вступила в дело.
«Тем лучше! посмотрю вблизи», подумал он.
