Данько, Наталья Яковлевна

Наталья Данько
Имя при рождении:	Наталья Яковлевна Данько
Дата рождения:	1892(1892)
Место рождения:	Тифлис
Дата смерти:	18 марта 1942(1942-03-18)
Место смерти:	Ирбит
Гражданство:	СССР СССР
Жанр:	керамическая скульптура
Работы на Викискладе

Ната́лья Я́ковлевна Данько́ (Данько́-Алексе́енко; 1892—1942) — советский скульптор-керамист.

Биография

Наталья Данько родилась в 1892 году в Тифлисе в семье железнодорожных служащих — Якова Афанасьевича и Ольги Иосифовны Данько. В 1900—1902 училась в Строгановском художественном училище в Москве. Затем обучалась в различных частных студиях. С 1906 по 1908 годы училась у Яльмара Яансона в Вильно. В 1908—1909 годах училась в Санкт-Петербурге в мастерских Л. В. Шервуда и В. В. Кузнецова. В 1909—1914 годах в основном работала в Санкт-Петербурге, где занималась скульптурным украшением построек архитекторов В. А. Щуко, И. А. Фомина и других. В 1911 году выполняла скульптурный декор на выставках в Риме и Турине. С 1914 года вместе с В.В.Кузнецовым работает в скульптурной мастерской Императорского фарфорового завода в Петрограде. В 1919 году стала заведующим скульптурного отдела завода. Наталья Данько создала более 300 скульптурных работ. Наиболее известные: «Красноармеец», «Работница, вышивающая знамя», «Матрос» (1919), «Милиционерка» (1920), «Грузчики», «Гадалка», «Голод», «Шахматы» (1922), «Работница», «Женщина со снопом» и другие. Также создавала портретные фигуры: «Нижинский», «Фёдорова 2-я», «Анна Ахматова», «Мейерхольд» (1935). Многие ранние работы расписывала сестра Натальи — Елена Данько.

Во время Великой Отечественной войны Наталья Данько оказалась в блокадном Ленинграде. В конце февраля 1942 года вместе с сестрой и матерью была эвакуирована в город Ирбит. По пути из-за последствий истощения сестра и мать умерли. Сама Наталия Данько умерла 18 марта 1942 года вскоре после приезда в Ирбит.

Семья

• Отец — Яков Афанасьевич Данько (1860—?) — деятель революционного движения.
• Сестра — Елена Яковлевна Данько (1898—1942) — советская писательница и художница.

Адреса

С июня 1935 г. по 27 февраля 1942 г.- набережная канала Грибоедова, д. 9, кв. 57.

Литература

• Овсянников Ю. Если бы Наталья Данько вела дневник // Панорама искусств. № 6. М., 1983.
• Творчество сестёр Данько. Автор-составитель В. Левшенков. Под научной редакцией В. В. Знаменова. СПб: Издательская группа «Санкт-Петербург Оркестр». 2012. С. 425.

Ссылки

• Данько Наталия Яковлевна // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
• [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_biography/18369/Данько Данько-Олексеенко, Наталия Яковлевна] — статья из Большой биографической энциклопедии

Отрывок, характеризующий Данько, Наталья Яковлевна

По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.