Национальные чемпионы

Национальный чемпион — политическая концепция, согласно которой большие корпорации в стратегических секторах экономики должны не только стремиться к получению прибыли, но и отстаивать интересы нации. Данная политика была популярна и практиковалась многими странами. Наибольшего расцвета, скорее всего, достигла во Франции в период после Второй мировой войны как часть дирижизма. Она постепенно сокращалась на протяжении 1970-х. В качестве примера можно привести создание British Steel Corporation правительством Великобритании, которое приобрело 14 крупнейших сталелитейных корпораций в 1967 году.

Риск ведения такой политики проиллюстрирован неудачными попытками противостояния доминированию IBM на компьютерном рынке английской ICL, французской Bull и итальянской Olivetti на протяжении 1970-х.

Политика «Национальных чемпионов» обрела новую жизнь в России в XXI веке в качестве одной из основных идей. Другими примерами является слияние E.ON с Ruhrgas, поддержанное немецким правительством в 2000 году, и слияние GDF с Suez, поддержанное французским правительством в 2008 году.

Возрождение в России

В. В. Путин сделал концепцию национальных чемпионов центральным аспектом собственной политики. Этот концепт был предложен им в 1997 году в диссертации «Стратегическое планирование воспроизводства минерально-сырьевой базы региона в условиях формирования рыночных отношений (Санкт-Петербург и Ленинградская область)». Путин, в свою очередь, мог взять эту идею из учебника Питтсбургского университета аналитиков Вилльяма Кинга (William King) и Дэвида Клеланда (David Cleland). Путин позже расширил предмет в статье, опубликованной в журнале Санкт-Петербургского государственного горного университета.

Шарль де Голль отстаивал схожие идеи, когда был президентом Франции в 1950-х — 1960-х годах.

Вертикальная интеграция

В своей диссертации Путин написал: «Процесс реструктуризации национальной экономики должен иметь цель в создании наиболее эффективных и конкурентоспособных компаний на внутреннем и мировом рынке.»

Путин в статье 1999 года предположил, что власти субъектов страны должны строго регулировать и развивать сектор природных ресурсов через создание компаний с тесными связями с вертикалью власти, через создание фирм, достаточно больших для конкуренции с западными мультинациональными корпорациями. Эти фирмы должны стать «национальными чемпионами», представляющие интересы субъектов в международной торговле.

Большинство национальных чемпионов подразумевают владение более половины собственности российским правительством, впрочем неясно почему частные компании не могут выполнять роль национальных чемпионов, если им даны правильные рекомендации.

Примеры

• Южная Корея
  • Hyundai
  • Samsung
• Бразилия
  • Embraer
• Россия
  • Газпром
  • Транснефть
  • Роснефть
  • Росатом
  • Ростех
  • Ростелеком
  • Объединённая авиастроительная корпорация
  • Объединённая судостроительная корпорация
  • Оборонпром
• Франция
  • Thales
  • Areva
• Венесуэла
  • PDVSA

Отрывок, характеризующий Национальные чемпионы

– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.

На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.