Николаев, Александр Николаевич

Александр Николаевич Николаев
Дата рождения	24 декабря 1850(1850-12-24)
Дата смерти	14 апреля 1916(1916-04-14) (65 лет)
Звание	генерал-лейтенант

Алекса́ндр Никола́евич Никола́ев (2 мая 1850 — 14 апреля 1916) — русский генерал-лейтенант, главный герой исторической миниатюры В. Пикуля «Шарман, шарман, шарман».

Биография

Родился 24 декабря 1850 года. Происходил из дворян Тульской губернии. Сын генерал-майора Николая Ивановича и Надежды Николаевны урожденной Лопухиной. С 1867 года воспитывался в школе, где он был взводным вахмистром 1-го взвода, и 12 июля 1869 года произведен корнетом в кавалергарды.

В 1872 году произведен в поручики, в 1875 году в штабс-ротмистры, а в 1877 году в ротмистры. С 28 марта 1878 года по 30 марта 1882 года командовал лейб-эскадроном. В 1881 году произведен в полковники. С 31 мая 1882 года по 27 мая 1885 года заведывал хозяйством. 12 сентября 1891 года назначен командиром 2-го лейб-драгунского Псковского Её Величества Государыни Марии Фёдоровны полка.

11 июня 1896 года произведен в генерал-майоры с назначением командиром 1-й бригады 15-й кавалерийской дивизии, а через два месяца, 11 августа назначен командиром кавалергардского полка и 3 октября вступил в командование. В день юбилея полка, 11 января 1899 года пожалован в Свиту Его Величества.

16 мая 1900 года назначен командиром 2-й бригады 1-й гвардейской кавалерийской дивизии, с пожалованием кавалергардского мундира. Сдал полк 5 июля. 11 апреля 1902 года назначен командиром 1-й бригады той же дивизии. С 15 апреля по 3 мая командирован для сопровождения персидского шаха. Скончался 14 апреля 1916 года.

Военные чины и свитские звания

• В службу вступил (01.09.1867)
• Корнет гвардии (12.07.1869)
• Поручик (18.04.1873)
• Штабс-ротмистр (13.04.1875)
• Ротмистр (27.03.1877)
• Полковник (05.09.1881)
• Генерал-майор (12.06.1896)
• Генерал-майор Свиты (1899)
• Генерал-лейтенант (18.04.1910)
• Генерал-адъютант (1910)

Награды

российские:

• Орден Святой Анны 3 ст. (1880)
• Орден Святого Станислава 2 ст. (1883)
• Орден Святого Владимира 4 ст. (1889)
• Орден Святого Владимира 3 ст. (1893)
• Орден Святого Станислава 1 ст. (1901)
• Орден Святой Анны 1 ст. (1904)
• Орден Святого Владимира 2 ст. (1908)

иностранные:

• Черногорский Орден Данило I 3 ст. (1886)
• Черногорский Орден Данило I 2 ст. (1889)
• Французский Орден Почетного Легиона командорский крест (1897)
• Прусский Орден Короны 2 ст. со звездой (1898)
• Румынский Орден Звезды Румынии большой офицерский крест (1899)
• Датский Орден Данеброга 1 ст. (1899)
• Персидский Орден Льва и Солнца 1 ст. с алмазами (1902)
• Итальянский Орден Святых Маврикия и Лазаря 1 ст. (1903)

Источники

[dlib.rsl.ru/viewer/01003966998#?page=292 Сборник биографии кавалергардов]

Ссылки

[www.grwar.ru/persons/persons.html?id=3411 Русская армия в Великой войне: Картотека проекта]

Отрывок, характеризующий Николаев, Александр Николаевич

– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.


Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…