Новоивановский (Северский район)
| Хутор
Новоивановский
Показать/скрыть карты
|
Новоивановский — хутор в Северском районе Краснодарского края Российской Федерации. Входит в состав Львовского сельского поселения. По данным переписи 2010 года, на хуторе проживает 210 человек (102 мужчины и 108 женщин)[1].
Содержание
История
Хутор первоначально назывался как участок генерал-майора Крюкова, а затем был куплен купцами Тарабановыми. С тех пор он стал называться хутор Тарабанов. Н.В. Кияшко считает, что на территории хутора располагался скит одного из кавказских или других близлежащих монастырей[2]. В 1903 году на хуторе был построен храм в честь Казанской иконы Божией Матери, пожертвованный вместе с земельным участком в 10 десятин Захарием Тарабановым Успенско-Драмандскому монастырю Сухумской епархии. В Справочнике по Ставропольской епархии за 1911 г. приводятся статистические сведения о хуторе Тарабанова, из которых можно узнать, что населения было 5445 душ, 8015 домов и 1165 дворов. На хуторе функционировала школа грамоты.
31 апреля 1920 года на общем собрании жителей станицы Ильской помимо организации выборов в ревком были национализированы согласно законодательству частновладельческие земли, в том числе и владения братьев Тарабановых Я.З. и Е.З. (104 дес.) и Е.Е. Тарабанова (309 дес.). Большинство конфискованной земли не было засеяно. В 1920 году Ильский исполком постановил передать эту землю до осени 1921 года для использования Львовской волости. Бывшие арендаторы – бедняки потомственных участков станицы Ильской и х. Ново-ивановского (бывш. х. Тарабанова) как иногородние и казаки, изъявили желание поселиться на хуторе, назвав его Красным. 79 семей станицы Ильской и 45 семей х. Ново-ивановского переселились на х. Красный, которому было отведено 1500 десятин земли. На х. Красном была школа, в которой обучалось 60 учеников[3].
С окончательным установлением советской власти подворье не перестало существовать. Даже в 1920-х гг. благочестивые богомольцы продолжали приезжать на подворье на молебны и отчитали, совершаемые иеромонахом Германом.
География
Хутор Новоивановский расположен примерно в 36 км к западу от центра Краснодара. В 11 км южнее хутора находится железнодорожная станция Ильская линии «Краснодар—Крымск». В 12 км южнее хутора проходит автодорога А146 Краснодар — Новороссийск. Хутор Новоивановский находится на берегу Крюковского водохранилища где в него впадает река Иль. Ближайший населённый пункт — хутор Красный.
Улицы
- пер. Степной,
- ул. Горького,
- ул. Кирпичная,
- ул. Коссовича,
- ул. Макаренко,
- ул. Победы,
- ул. Садовая,
- ул. Степная,
- ул. Широкова.
Напишите отзыв о статье "Новоивановский (Северский район)"
Примечания
- ↑ [krsdstat.ru/perepis/vpn2010/ekspres/Население_ВПН_2010.pdf Население ВПН 2010]. krsdstat.ru. Проверено 23 августа 2012. [www.webcitation.org/6BUzJGhAt Архивировано из первоисточника 18 октября 2012].
- ↑ Кияшко Н.В. [churh-history.cerkov.ru/monastyr-na-xutore-poiski-prodolzhayutsya/ Успенско-Драмандский монастырь: поиски продолжаются]. Исторический портал Северского района. Северское районное общество историков-архивистов.
- ↑ Кияшко Н.В. [churh-history.cerkov.ru/monastyrskoe-podvore-na-xutore-tarabanov-novoivanovskij/ Монастырское подворье на хуторе Тарабанов (Новоивановский)]. Исторический портал Северского района. Северское районное общество историков-архивистов.
|
Это заготовка статьи по географии Краснодарского края. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Новоивановский (Северский район)
– В ногу идите… Э!.. мужичье! – крикнул офицер, за плечи останавливая неровно шедших и трясущих носилки мужиков.– Подлаживай, что ль, Хведор, а Хведор, – говорил передний мужик.
– Вот так, важно, – радостно сказал задний, попав в ногу.
– Ваше сиятельство? А? Князь? – дрожащим голосом сказал подбежавший Тимохин, заглядывая в носилки.
Князь Андрей открыл глаза и посмотрел из за носилок, в которые глубоко ушла его голова, на того, кто говорил, и опять опустил веки.
Ополченцы принесли князя Андрея к лесу, где стояли фуры и где был перевязочный пункт. Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с завороченными полами, палаток на краю березника. В березнике стояла фуры и лошади. Лошади в хребтугах ели овес, и воробьи слетали к ним и подбирали просыпанные зерна. Воронья, чуя кровь, нетерпеливо каркая, перелетали на березах. Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди в различных одеждах. Вокруг раненых, с унылыми и внимательными лицами, стояли толпы солдат носильщиков, которых тщетно отгоняли от этого места распоряжавшиеся порядком офицеры. Не слушая офицеров, солдаты стояли, опираясь на носилки, и пристально, как будто пытаясь понять трудное значение зрелища, смотрели на то, что делалось перед ними. Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания. Изредка выбегали оттуда фельдшера за водой и указывали на тех, который надо было вносить. Раненые, ожидая у палатки своей очереди, хрипели, стонали, плакали, кричали, ругались, просили водки. Некоторые бредили. Князя Андрея, как полкового командира, шагая через неперевязанных раненых, пронесли ближе к одной из палаток и остановились, ожидая приказания. Князь Андрей открыл глаза и долго не мог понять того, что делалось вокруг него. Луг, полынь, пашня, черный крутящийся мячик и его страстный порыв любви к жизни вспомнились ему. В двух шагах от него, громко говоря и обращая на себя общее внимание, стоял, опершись на сук и с обвязанной головой, высокий, красивый, черноволосый унтер офицер. Он был ранен в голову и ногу пулями. Вокруг него, жадно слушая его речь, собралась толпа раненых и носильщиков.
– Мы его оттеда как долбанули, так все побросал, самого короля забрали! – блестя черными разгоряченными глазами и оглядываясь вокруг себя, кричал солдат. – Подойди только в тот самый раз лезервы, его б, братец ты мой, звания не осталось, потому верно тебе говорю…
Князь Андрей, так же как и все окружавшие рассказчика, блестящим взглядом смотрел на него и испытывал утешительное чувство. «Но разве не все равно теперь, – подумал он. – А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».
Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
