Обухов, Александр Иванович
Поделись знанием:
На выставке все так же безучастно, как муха на лице дорогого мертвеца, сидел старик и стукал по колодке лаптя, и две девочки со сливами в подолах, которые они нарвали с оранжерейных деревьев, бежали оттуда и наткнулись на князя Андрея. Увидав молодого барина, старшая девочка, с выразившимся на лице испугом, схватила за руку свою меньшую товарку и с ней вместе спряталась за березу, не успев подобрать рассыпавшиеся зеленые сливы.
Князь Андрей испуганно поспешно отвернулся от них, боясь дать заметить им, что он их видел. Ему жалко стало эту хорошенькую испуганную девочку. Он боялся взглянуть на нее, по вместе с тем ему этого непреодолимо хотелось. Новое, отрадное и успокоительное чувство охватило его, когда он, глядя на этих девочек, понял существование других, совершенно чуждых ему и столь же законных человеческих интересов, как и те, которые занимали его. Эти девочки, очевидно, страстно желали одного – унести и доесть эти зеленые сливы и не быть пойманными, и князь Андрей желал с ними вместе успеха их предприятию. Он не мог удержаться, чтобы не взглянуть на них еще раз. Полагая себя уже в безопасности, они выскочили из засады и, что то пища тоненькими голосками, придерживая подолы, весело и быстро бежали по траве луга своими загорелыми босыми ножонками.
Князь Андрей освежился немного, выехав из района пыли большой дороги, по которой двигались войска. Но недалеко за Лысыми Горами он въехал опять на дорогу и догнал свой полк на привале, у плотины небольшого пруда. Был второй час после полдня. Солнце, красный шар в пыли, невыносимо пекло и жгло спину сквозь черный сюртук. Пыль, все такая же, неподвижно стояла над говором гудевшими, остановившимися войсками. Ветру не было, В проезд по плотине на князя Андрея пахнуло тиной и свежестью пруда. Ему захотелось в воду – какая бы грязная она ни была. Он оглянулся на пруд, с которого неслись крики и хохот. Небольшой мутный с зеленью пруд, видимо, поднялся четверти на две, заливая плотину, потому что он был полон человеческими, солдатскими, голыми барахтавшимися в нем белыми телами, с кирпично красными руками, лицами и шеями. Все это голое, белое человеческое мясо с хохотом и гиком барахталось в этой грязной луже, как караси, набитые в лейку. Весельем отзывалось это барахтанье, и оттого оно особенно было грустно.
Один молодой белокурый солдат – еще князь Андрей знал его – третьей роты, с ремешком под икрой, крестясь, отступал назад, чтобы хорошенько разбежаться и бултыхнуться в воду; другой, черный, всегда лохматый унтер офицер, по пояс в воде, подергивая мускулистым станом, радостно фыркал, поливая себе голову черными по кисти руками. Слышалось шлепанье друг по другу, и визг, и уханье.
На берегах, на плотине, в пруде, везде было белое, здоровое, мускулистое мясо. Офицер Тимохин, с красным носиком, обтирался на плотине и застыдился, увидав князя, однако решился обратиться к нему:
– То то хорошо, ваше сиятельство, вы бы изволили! – сказал он.
– Грязно, – сказал князь Андрей, поморщившись.
– Мы сейчас очистим вам. – И Тимохин, еще не одетый, побежал очищать.
– Князь хочет.
– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.
«Мясо, тело, chair a canon [пушечное мясо]! – думал он, глядя и на свое голое тело, и вздрагивая не столько от холода, сколько от самому ему непонятного отвращения и ужаса при виде этого огромного количества тел, полоскавшихся в грязном пруде.
7 го августа князь Багратион в своей стоянке Михайловке на Смоленской дороге писал следующее:
«Милостивый государь граф Алексей Андреевич.
(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»
| Александр Иванович Обухов | ||||
| Дата рождения: | ||||
|---|---|---|---|---|
| Место рождения: | ||||
| Дата смерти: |
18 декабря 1991 (82 года) | |||
| Место смерти: | ||||
| Страна: |
СССР | |||
| Учёная степень: | ||||
| Награды и премии: |
| |||
Александр Иванович Обухов (18 сентября 1909, Коломна — 18 декабря 1991, Москва) — советский строитель, конструктор, учёный, доктор технических наук. Первый управляющий трестом Союзлифтмонтаж Минмонтажспецстроя СССР.
Содержание
Биография
Родился в купеческой семье. Его отец Иван Обухов был купцом первой гильдии, владел в Коломне двумя скобяными магазинами и мельницей.
- В 1929—1935 гг. — инженер-конструктор Горьковского автомобильного завода (ГАЗ).
- В 1947—1949 гг. участвовал в восстановлении промышленных и гражданских объектов в городе Варшава, разрушенных во время немецкой оккупации Польши.
- С 1952 по 1987 год (35 лет) возглавлял трест Союзлифтмонтаж[1]. Является одним из основателей отечественного лифтостроения. Вместе с высококвалифицированным коллективом ярких специалистов участвовал в создании в СССР принципиально новой отрасли — лифтостроения, сооружения подвесных и канатных дорог.
Семья
- Жена — Обухова, Клавдия Акимовна, дипломат, ученый-востоковед.
- Сын — Обухов, Владимир Александрович, врач, хирург, доктор медицинских наук.
- Сын — Обухов, Алексей Александрович, дипломат, ученый-востоковед, кандидат исторических наук.
Общественная деятельность
А. И. Обухов являлся членом КПСС. Награждён почётным знаком «50 лет пребывания в коммунистической партии».
Научные и почётные научные звания
- доктор технических наук.
- Почётный доктор Рейкьявикского университета (Исландия) в области техники и технических инноваций.
- Почётный член Академии канатных дорог кантона Берн (Швейцария).
- Почётный член инженерной Академии Гданьска (Польша).
- Доктор-инженер in absentia Института передовых инженерных исследований Тампере (Финляндия).
- Почётный член инженерной Академии город Дрезден (Германия).
- Лауреат Ленинской премии СССР (21 декабря 1974)
- Лауреат Государственной премии СССР (13 июля 1980)
Научная деятельность
А. И. Обухов неоднократно печатался в специализированных изданиях по вопросам лифтостроительства, создания канатных дорог, монтажа подвесных систем в горах и в городских условиях.
Избранные труды
Автор более 120 публикаций, среди которых монографии, брошюры и статьи в научных изданиях на русском, немецком, английском и французском языках.
- «Учение товарища Сталина об индстриализации и подготовке кадров советской промышленности». Москва, 1939 год.
- «Советский опыт подготовки высококвалифицированных кадров промышленности». Москва, 1940 год.
- «Советские технические вузы — промышленности». Москва, 1946 год.
- «Техническое перевооружение тяжелой промышленности в условиях социализма». Москва, 1947 год.
- «Социалистическая индустриализация: проблемы и перспективы». Москва, 1949 год.
- «Тяжелая промышленность — Родине. Сборник научных трудов». Москва, 1953 год.
- «Сооружение скоростных лифтов в условиях высокогорья». Москва, 1968 год.
- «Подвесные и канатные дороги в Приэльбрусье: основа для развития экономики, задел для развития туризма». Москва, 1974 год.
- «Особенности монтажа лифтов в городских условиях». Москва, 1978 год.
- «Сравнительные испытания моделей лифтов в различных условиях эксплуатации». Москва, 1979 год.
- «Профессиональная подготовка лифтовой шахты к монтажу лифта». Москва, 1979 год.
- «Строительство скоростных лифтов в условиях Олимпиады-1980». Москва, 1981 год.
- «Особенности производства стального проката для лифтостроительной отрасли». Москва, 1981 год.
- «О сотрудничестве СССР и Кубы в области монтажа современных лифтовых конструкций». Москва, 1982 год.
- «Стажировка специалистов из социалистических стран в СССР в области лифтостроения и монтажа канатных дорог и конструкций». Москва, 1982 год.
- «Канатные дороги: советский и зарубежный передовой опыт». Москва, 1983 год.
- «Конструкция лифтов в условиях эксплуатации при параметрах повышенного износа». Москва, 1983 год.
- «Лифты и лифтовые конструкции в высотных административных зданиях». Москва, 1983 год.
- «Современные лифты: проблемы наладки и эксплуатации». Москва, 1984 год.
- «Канатные системы для перевозки крупногабаритных грузов». Москва, 1984 год.
- «Эксплуатация лифтов в условиях Полярного Урала и Сибири». Москва, 1985 год.
- «Лифтовые конструкции при работе в условиях угольных шахт и разрезов». Москва, 1985 год.
- «Лифтовые устройства в шахтах: особенности монажа и промышленного использования». Москва, 1986 год.
- «Методы статистического анализа в управлении группами лифтов». Москва, 1986 год.
- «Управление методикой подготовки и переподготовки кадров для обслуживания лифтов». Москва, 1986 год.
- «Современные методы анализа эффективности работы лифтов. Оценка, перспективы, методы, особенности вероятностного метода оценки». Москва, 1987 год.
- «Лифтостроители Советского Союза — родной коммунистической партии». Москва, 1987 год.
- «Социалистическое соревнование в условиях монтажа лифтов». Москва, 1987 год.
- «О бригадном подряде при оборудовании лифтовых конструкций в городских условиях». Москва, 1987 год.
Напишите отзыв о статье "Обухов, Александр Иванович"
Примечания
- ↑ [www.slm.ru/slm_history.php История Союзлифтмонтаж]. ЗАО «Якутская компания Союзлифтмонтаж». Проверено 27 февраля 2013. [www.webcitation.org/6F4EJMIFR Архивировано из первоисточника 12 марта 2013].
Отрывок, характеризующий Обухов, Александр Иванович
– Ну прощай! – сказал князь Андрей, нагибаясь к Алпатычу. – Уезжай сам, увози, что можешь, и народу вели уходить в Рязанскую или в Подмосковную. – Алпатыч прижался к его ноге и зарыдал. Князь Андрей осторожно отодвинул его и, тронув лошадь, галопом поехал вниз по аллее.На выставке все так же безучастно, как муха на лице дорогого мертвеца, сидел старик и стукал по колодке лаптя, и две девочки со сливами в подолах, которые они нарвали с оранжерейных деревьев, бежали оттуда и наткнулись на князя Андрея. Увидав молодого барина, старшая девочка, с выразившимся на лице испугом, схватила за руку свою меньшую товарку и с ней вместе спряталась за березу, не успев подобрать рассыпавшиеся зеленые сливы.
Князь Андрей испуганно поспешно отвернулся от них, боясь дать заметить им, что он их видел. Ему жалко стало эту хорошенькую испуганную девочку. Он боялся взглянуть на нее, по вместе с тем ему этого непреодолимо хотелось. Новое, отрадное и успокоительное чувство охватило его, когда он, глядя на этих девочек, понял существование других, совершенно чуждых ему и столь же законных человеческих интересов, как и те, которые занимали его. Эти девочки, очевидно, страстно желали одного – унести и доесть эти зеленые сливы и не быть пойманными, и князь Андрей желал с ними вместе успеха их предприятию. Он не мог удержаться, чтобы не взглянуть на них еще раз. Полагая себя уже в безопасности, они выскочили из засады и, что то пища тоненькими голосками, придерживая подолы, весело и быстро бежали по траве луга своими загорелыми босыми ножонками.
Князь Андрей освежился немного, выехав из района пыли большой дороги, по которой двигались войска. Но недалеко за Лысыми Горами он въехал опять на дорогу и догнал свой полк на привале, у плотины небольшого пруда. Был второй час после полдня. Солнце, красный шар в пыли, невыносимо пекло и жгло спину сквозь черный сюртук. Пыль, все такая же, неподвижно стояла над говором гудевшими, остановившимися войсками. Ветру не было, В проезд по плотине на князя Андрея пахнуло тиной и свежестью пруда. Ему захотелось в воду – какая бы грязная она ни была. Он оглянулся на пруд, с которого неслись крики и хохот. Небольшой мутный с зеленью пруд, видимо, поднялся четверти на две, заливая плотину, потому что он был полон человеческими, солдатскими, голыми барахтавшимися в нем белыми телами, с кирпично красными руками, лицами и шеями. Все это голое, белое человеческое мясо с хохотом и гиком барахталось в этой грязной луже, как караси, набитые в лейку. Весельем отзывалось это барахтанье, и оттого оно особенно было грустно.
Один молодой белокурый солдат – еще князь Андрей знал его – третьей роты, с ремешком под икрой, крестясь, отступал назад, чтобы хорошенько разбежаться и бултыхнуться в воду; другой, черный, всегда лохматый унтер офицер, по пояс в воде, подергивая мускулистым станом, радостно фыркал, поливая себе голову черными по кисти руками. Слышалось шлепанье друг по другу, и визг, и уханье.
На берегах, на плотине, в пруде, везде было белое, здоровое, мускулистое мясо. Офицер Тимохин, с красным носиком, обтирался на плотине и застыдился, увидав князя, однако решился обратиться к нему:
– То то хорошо, ваше сиятельство, вы бы изволили! – сказал он.
– Грязно, – сказал князь Андрей, поморщившись.
– Мы сейчас очистим вам. – И Тимохин, еще не одетый, побежал очищать.
– Князь хочет.
– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.
«Мясо, тело, chair a canon [пушечное мясо]! – думал он, глядя и на свое голое тело, и вздрагивая не столько от холода, сколько от самому ему непонятного отвращения и ужаса при виде этого огромного количества тел, полоскавшихся в грязном пруде.
7 го августа князь Багратион в своей стоянке Михайловке на Смоленской дороге писал следующее:
«Милостивый государь граф Алексей Андреевич.
(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»
Категории:
- Родившиеся 18 сентября
- Родившиеся в 1909 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Коломне
- Умершие 18 декабря
- Умершие в 1991 году
- Умершие в Москве
- Доктора технических наук
- Заслуженные деятели науки РСФСР
- Лауреаты Ленинской премии
- Лауреаты Государственной премии СССР
- Учёные по алфавиту
- Члены КПСС
- Заслуженные строители Российской Федерации
