Одоевский, Иван Михайлович
Поделись знанием:
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.
Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
| Иван Михайлович Одоевский
<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> | ||
| ||
|---|---|---|
| 1740 — ? | ||
| Монарх: | Анна Иоанновна; Иван VI; Елизавета Петровна | |
| Предшественник: | Александр Тимофеевич Ржевский | |
| Род: | Одоевские | |
| Отец: | Михаил Юрьевич Одоевский | |
| Супруга: | Дарья Александровна Ржевская | |
| Дети: | Сергей, Пётр, Евдокия | |
| Военная служба | ||
| Годы службы: | 1716—1735 | |
| Принадлежность: |  Русское царство Российская империя
| |
| Род войск: |  флот
| |
| Звание: | лейтенант | |
Князь Ива́н Миха́йлович Одо́евский (1702—1775[1]) — действительный статский советник, президент Вотчинной коллегии.
Содержание
Биография
В 1716 году вступил в службу гардемарином, отправлён на учебу в Англию. В 1721 году произведён в унтер-лейтенанты, в 1722 — в подпоручики морского флота, в 1726 — в лейтенанты, с 1733 года — лейтенант майорского ранга[2]. В 1735 году уволен по болезни[1][3].
В конце 1725 года был гоф-юнкером, затем — камер-юнкером. С 8 сентября 1732 года — советник Вотчинной коллегии, 17 декабря 1733 года произведён в статские советники[4].
17 июля 1738 года назначен советником Дворцовой конторы[1][3][4], в 1740 году — президентом Вотчинной коллегии[4]. 21 января 1741 года произведён в действительные статские советники[1][4]. В 1754 году служил советником Мануфактур-коллегии[5].
В 1768 году продал имение Колычево-Покровское Ивану Петровичу Лопухину[6].
Семья
Отец — Михаил Юрьевич Одоевский (≈1670 — 26.2.1743[7]), комнатный стольник царя Петра I (1682), гвардии подполковник, начальник армейской дивизии (1721)[1].
Жена — Дарья Александровна (урождённая Ржевская; ? — 1754)[3], дочь Александра Тимофеевича Ржевского (1691 — не ранее 1754), прокурора, президента Вотчинной коллегии (с 30.1.1736)[10], и Анны Михайловны Прончищевой. Дети:
- Сергей (1735[10] — 16.4.1776[7]);
- Пётр (1740[11] — 1826)[3];
- Евдокия (1740[11] — ?), замужем за Иваном Ивановичем Измайловым, вторым браком — за Петром Фёдоровичем Талызиным.
Напишите отзыв о статье "Одоевский, Иван Михайлович"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 [yubik.net.ru/publ/59-1-0-8120 Общие сведения о роде Одоевских]. Юбилейный и Королёв (28 сентября 2013). Проверено 23 июля 2015.
- ↑ Мержанов С. [www.valentinovka.com/istoriya-bolshevo-0 Род князей Одоевских и их подмосковная вотчина в Болшево]. История Болшево. Валентиновка. Проверено 23 июля 2015.
- ↑ 1 2 3 4 Генеалогическая база знаний.
- ↑ 1 2 3 4 РБС.
- ↑ Ярославцева С. И. От Черемушек до Зюзина : в долине Котла : 4 московских района : Черемушки, Зюзино, Котловка, Академический. — М.: Центрполиграф, 2014. — 608 с. — (Москва и Подмосковье : история, памятники, судьбы). — ISBN 978-5-227-05122-6.
- ↑ [novaia.prihod.ru/o_prikhode Православная история бывшего села Колычево-Покровского] (недоступная ссылка — история, копия) Проверено 23 июля 2015.
- ↑ 1 2 [www.rgfond.ru/rod/10634?curr_depth_up=1 Одоевские: древо рода (фрагмент)]. Российский Родословный Фонд. Проверено 23 июля 2015.
- ↑ Долгоруков П. [books.google.ru/books?id=D9MEAAAAIAAJ&printsec=titlepage&hl=ru&redir_esc=y#v=onepage&q&f=false Российский родословный сборник]. — СПб.: тип. Э. Праца, 1840. — Т. 1. — С. 22.
- ↑ [geneal.ru/modules/family/person.php?person_id=12359 Одоевская Евдокия Михайловна]. Родословные известных людей. Проверено 23 июля 2015.
- ↑ 1 2 Коробко М. Ю. [www.mosjour.ru/index.php?id=2097 Черемушки-Троицкое : Об этой исчезнувшей московской усадьбе] // Московский Журнал. — 2014. — № 8 (283).
- ↑ 1 2 По данным Ярославцевой С. И. (2014) — 1742.
Литература
- Е. В. Одоевский, Иван Михайлович // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб., 1902. — Т. 12: Обезьянинов — Очкин. — С. 153.
Ссылки
- [baza.vgdru.com/1/23548/10.htm Одоевский Иван Михайлович 1702-1775]. Генеалогическая база знаний: персоны, фамилии, хроника (27 марта 2007). Проверено 23 июля 2015.
|
|
Это заготовка статьи о персоналии из России. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
 |
Статья содержит короткие («гарвардские») ссылки на публикации, не указанные или неправильно описанные в библиографическом разделе. Список неработающих ссылок: РБС Пожалуйста, исправьте ссылки согласно инструкции к шаблону {{sfn}} и дополните библиографический раздел корректными описаниями цитируемых публикаций, следуя руководствам ВП:Сноски и ВП:Ссылки на источники.
|
Отрывок, характеризующий Одоевский, Иван Михайлович
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.
Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
