Оловенниковы

Оловенниковы
Описание герба: см. текст
Том и лист Общего гербовника:	IV 120
Часть родословной книги:	VI

Оловенниковы — семья, представители старинного дворянского рода (известны с первой половины XVII века) в Орловской губернии, давшая трёх сестёр — активных участниц революционного движения, членов народнических и террористических организаций в Российской империи.

Семья

В семье представителя старинного дворянского рода писца 1 разряда, губернского секретаря Николая Александровича Оловенникова († 8 августа 1869) и Любови Даниловны (в девичестве Бучневская) († 1899) родилось семеро детей — сестры Мария, Наталья, Елизавета, братья Александр, Михаил, Сергей, Андрей. Вследствие своего неравного (по сословным признакам) брака с супругой, Н. А. Оловенников был вынужден обращаться за разрешением в Губернское дворянское собрание, чтобы дети могли быть причислены к дворянскому сословию отца. Отец семейства Н. А. Оловенников за счёт наследства, полученного от родственников, стал состоятельным помещиком.

Сёстры

Мария Николаевна (15 мая 1852 с. Покровское Орловская губерния — 20 сентября 1898 Париж Франция). Наталья Николаевна (6 декабря 1855 с. Покровское Орловская губерния Российская империя — октябрь 1924 с. Покровское Орловская губерния СССР) — революционерка, член Исполнительного комитета партии «Народная Воля».
Образование получила в женской гимназии в г. Орле. Участвовала в народническом кружке П. Г. Заичневского (г. Орёл). В 1878 году примкнула к организации «Земля и Воля», занималась пропагандистской работой с крестьянами. После раскола организации «Земля и Воля» на «Чёрный передел» и «Народную Волю», вступила в «Народную Волю». Выполняла функции «хозяйки» явочной квартиры для революционеров в Санкт-Петербурге, ежеминутно ожидая прихода сотрудников Департамента полиции и ареста. После этого заболела тяжёлым нервно-психическим заболеванием. Лечилась в психиатрических больницах в г. Орле и г. Твери, затем проживала в с. Покровском до своей кончины. Занималась просветительской деятельностью среди крестьянских детей. Замужем не была. Похоронена в с. Покровском. Могила утрачена. Елизавета Николаевна (28 августа 1857 с. Покровское Орловская губерния — 25 июня1932 г. Орёл СССР) — революционерка, активный член партии «Народная Воля».
Образование получила в женской гимназии в г. Орле. Участвовала в народническом кружке П. Г. Заичневского (г. Орёл). Окончила фельдшерские курсы в Санкт-Петербурге. В 1878 году примкнула к организации «Земля и Воля». После раскола «Земли и Воли» на «Чёрный передел» и «Народную Волю», вступила в «Народную Волю». Принимала активное участие в покушении на российского императора Александра II (1 марта 1881).

Была арестована в ночь с 13 на 14 марта 1881 г. Санкт-Петербургским окружным судом признана невменяемой ввиду психического заболевания, проявившегося во время предварительного заключения и следствия. В судебном «процессе 20-ти» народовольцев участия не принимала. С апреля 1882 года и до 1891 года лечилась в Казанской психиатрической больнице. В соответствие с прошением матери ей было разрешено уехать на родину в с. Покровское, где она находилась под надзором полиции вплоть до революции 1917 г. Замужем не была. В 1925 г. переехала на постоянное место жительство в г. Орёл к старой подруге. Похоронена на Троицком кладбище в г. Орле. Могила утрачена.

Братья

Братья Михаил и Сергей Оловенниковы политической деятельностью никогда не занимались и были консервативными законопослушными подданными Российской империи.

Александр Николаевич (1859 с. Покровское Орловская губерния) - прожил 4 месяца.

Михаил Николаевич (1860 с. Покровское Орловская губерния — после 1908) — закончил Орловский Бахтина кадетский корпус, в 90-х гг. — земский начальник в Севском уезде Орловской губернии, с 22 января 1901 г. — советник Орловского губернского управления и редактор неофициальной части газеты «Орловские губернские ведомости», с 1903 г. причислен к Министерству внутренних дел. В своём поместье заботился об образовании крестьян, строил школу (был её попечителем). Будучи образованным человеком, входил в число членов Орловской учётной архивной комиссии.
Был женат на Надежде Владимировне Мацневой с января 1882 г., имел детей — Надежду, Бориса, Михаила, Георгия, Любовь.

Сергей Николаевич (1865 с. Покровское Орловская губерния — ?) — основной наследник имения и имущества отца Николая Оловенникова, организатор первой публичной павленковской библиотеки в Малоархангельском уезде Орловской губернии.
Был женат на Вере Дмитриевне Гороховой с апреля 1897 г., имел детей — Льва, Анну.

Андрей Николаевич (1868 с. Покровское Орловская губерния) - умер в раннем возрасте.

Память

• На здании конторы ООО «Северное сияние», которое располагается в посёлке Покровское на месте бывшего помещичьего имения Оловенниковых, есть мемориальная плита с надписью: «На этом месте находился дом, в котором родились и выросли активные деятельницы „Народной воли“, сестры — Мария Ошанина (1852—1898), Наталья Оловенникова (1855—1924), Елизавета Оловенникова (1857—1932)».
• Имя Оловенниковых носит одна из улиц посёлка Покровское Орловской области.
• Имя Сергея Николаевича Оловенникова присвоено Покровской центральной районной межпоселенческой библиотеке.
• В честь жены Сергея Николаевича Оловенникова Веры Дмитриевны в посёлке Покровском называется Верочкина роща.

Литература

• Оловенниковы // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Оловенниковы

Старый граф, всегда державший огромную охоту, теперь же передавший всю охоту в ведение сына, в этот день, 15 го сентября, развеселившись, собрался сам тоже выехать.
Через час вся охота была у крыльца. Николай с строгим и серьезным видом, показывавшим, что некогда теперь заниматься пустяками, прошел мимо Наташи и Пети, которые что то рассказывали ему. Он осмотрел все части охоты, послал вперед стаю и охотников в заезд, сел на своего рыжего донца и, подсвистывая собак своей своры, тронулся через гумно в поле, ведущее к отрадненскому заказу. Лошадь старого графа, игреневого меренка, называемого Вифлянкой, вел графский стремянной; сам же он должен был прямо выехать в дрожечках на оставленный ему лаз.
Всех гончих выведено было 54 собаки, под которыми, доезжачими и выжлятниками, выехало 6 человек. Борзятников кроме господ было 8 человек, за которыми рыскало более 40 борзых, так что с господскими сворами выехало в поле около 130 ти собак и 20 ти конных охотников.
Каждая собака знала хозяина и кличку. Каждый охотник знал свое дело, место и назначение. Как только вышли за ограду, все без шуму и разговоров равномерно и спокойно растянулись по дороге и полю, ведшими к отрадненскому лесу.
Как по пушному ковру шли по полю лошади, изредка шлепая по лужам, когда переходили через дороги. Туманное небо продолжало незаметно и равномерно спускаться на землю; в воздухе было тихо, тепло, беззвучно. Изредка слышались то подсвистыванье охотника, то храп лошади, то удар арапником или взвизг собаки, не шедшей на своем месте.
Отъехав с версту, навстречу Ростовской охоте из тумана показалось еще пять всадников с собаками. Впереди ехал свежий, красивый старик с большими седыми усами.
– Здравствуйте, дядюшка, – сказал Николай, когда старик подъехал к нему.
– Чистое дело марш!… Так и знал, – заговорил дядюшка (это был дальний родственник, небогатый сосед Ростовых), – так и знал, что не вытерпишь, и хорошо, что едешь. Чистое дело марш! (Это была любимая поговорка дядюшки.) – Бери заказ сейчас, а то мой Гирчик донес, что Илагины с охотой в Корниках стоят; они у тебя – чистое дело марш! – под носом выводок возьмут.
– Туда и иду. Что же, свалить стаи? – спросил Николай, – свалить…
Гончих соединили в одну стаю, и дядюшка с Николаем поехали рядом. Наташа, закутанная платками, из под которых виднелось оживленное с блестящими глазами лицо, подскакала к ним, сопутствуемая не отстававшими от нее Петей и Михайлой охотником и берейтором, который был приставлен нянькой при ней. Петя чему то смеялся и бил, и дергал свою лошадь. Наташа ловко и уверенно сидела на своем вороном Арабчике и верной рукой, без усилия, осадила его.
Дядюшка неодобрительно оглянулся на Петю и Наташу. Он не любил соединять баловство с серьезным делом охоты.
– Здравствуйте, дядюшка, и мы едем! – прокричал Петя.
– Здравствуйте то здравствуйте, да собак не передавите, – строго сказал дядюшка.
– Николенька, какая прелестная собака, Трунила! он узнал меня, – сказала Наташа про свою любимую гончую собаку.
«Трунила, во первых, не собака, а выжлец», подумал Николай и строго взглянул на сестру, стараясь ей дать почувствовать то расстояние, которое должно было их разделять в эту минуту. Наташа поняла это.
– Вы, дядюшка, не думайте, чтобы мы помешали кому нибудь, – сказала Наташа. Мы станем на своем месте и не пошевелимся.
– И хорошее дело, графинечка, – сказал дядюшка. – Только с лошади то не упадите, – прибавил он: – а то – чистое дело марш! – не на чем держаться то.
Остров отрадненского заказа виднелся саженях во ста, и доезжачие подходили к нему. Ростов, решив окончательно с дядюшкой, откуда бросать гончих и указав Наташе место, где ей стоять и где никак ничего не могло побежать, направился в заезд над оврагом.
– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).
– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.
– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.
– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?
– Они с Петром Ильичем от Жаровых бурьяно встали, – отвечал Семен улыбаясь. – Тоже дамы, а охоту большую имеют.
– А ты удивляешься, Семен, как она ездит… а? – сказал граф, хоть бы мужчине в пору!
– Как не дивиться? Смело, ловко.
– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.