Опиумная война (1967)
| Опиумная война (1967) | |||
| Основной конфликт: Гражданская война в Лаосе | |||
| Дата |
1967 г. | ||
|---|---|---|---|
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Опиумная война 1967 (в советской прессе называлась также События на реке Меконг) — трёхстороннее столкновение между вооружёнными отрядами, контролирующими добычу и переработку опиума в Золотом Треугольнике на стыке границ Бирмы, Таиланда и Лаоса на реке Меконг.
Причины войны
Территория Золотого Треугольника была фактически неподконтрольна никакому правительству. На бирманской территории в штате Шан шла многолетняя гражданская война с противостоянием многочисленных группировок (см. Гражданская война в Бирме). В Лаосе также велась затяжная гражданская война, отягощённая вмешательством США и Вьетнама (см. Война во Вьетнаме, Секретная война в Лаосе). Пограничные территории Таиланда контролировали партизанские армии и коммунисты.
Обширное вмешательство ЦРУ в регион (в первую очередь в Лаос) вызвало резкое повышение спроса на опиум и организацию сети по транспортировке опиума, очищению на героиновых заводах и отправления в торговые сети Гонконга и США. В таких обстоятельствах должны были обязательно возникнуть конфликты, связанные с наркоторговлей.
Участники войны
Со стороны Лаоса в конфликте принял участие генерал Раттикон, поддерживающий короля. Он воспользовался также услугами американской авиации.
Со стороны государства Шан в конфликте участвовала армия, возглавляемая наркобароном Кун Са, контролирующим территорию в Бирме и отчасти в Таиланде.
Третьей стороной конфликта была армия Гоминьдана, вытесненная из Китая после революции 1949, расквартировавшаяся в Бирме и также связанная с выращиванием и сбытом опиума.
Ход событий
Конфликт возник вследствие того, что Кун Са решил поменять договорённости с героиновыми заводами. Это было связано также с затяжным конфликтом с Гоминьданом, который объявил эмбарго на опиум Кун Са и его армии и блокировал дороги. Кун Са был вынужден перенаправить опиум в Лаос.
Огромный караван с урожаем длиной в десятки километров, собирался отовсюду, и направлялся в сторону героинового завода в Лаосе. Лаосский генерал Раттикон остановил караван и конфисковал значительную часть товара, транспортировав его с помощью американских самолётов в глубину страны. С другой стороны подошли отряды Гоминьдана. При Бан Кхван в Лаосе возникла трёхсторонняя битва.
В результате боёв Кун Са понёс большие потери, и в значительной мере утратил свои позиции в регионе, а войска Гоминьдана укрепились. В дальнейшем Кун Са был арестован бирманскими войсками.
См. также
- Гражданская война в Бирме
- Секретная война в Лаосе
- Золотой Треугольник
- Шан
- Кун Са
- Список войн XX века
Напишите отзыв о статье "Опиумная война (1967)"
Литература
- André and Louis Boucaud. Burma’s Golden. Triangle On the Trail of the Opium Warlords. Asia Books. 1992.
- Lintner Bertil. [books.google.com.au/books?id=7NRQP0fDhekC Blood Brothers: Crime, Business and Politics in Asia]. — Allen & Unwin, 2002. — P. 256. — ISBN 1865084190.
Отрывок, характеризующий Опиумная война (1967)
– Сказано, порядок чтоб был, не езди никто из домов, чтобы ни синь пороха не вывозить, – вот она и вся! – кричал другой.– Очередь на твоего сына была, а ты небось гладуха своего пожалел, – вдруг быстро заговорил маленький старичок, нападая на Дрона, – а моего Ваньку забрил. Эх, умирать будем!
– То то умирать будем!
– Я от миру не отказчик, – говорил Дрон.
– То то не отказчик, брюхо отрастил!..
Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее.
– Эй! кто у вас староста тут? – крикнул Ростов, быстрым шагом подойдя к толпе.
– Староста то? На что вам?.. – спросил Карп. Но не успел он договорить, как шапка слетела с него и голова мотнулась набок от сильного удара.
– Шапки долой, изменники! – крикнул полнокровный голос Ростова. – Где староста? – неистовым голосом кричал он.
– Старосту, старосту кличет… Дрон Захарыч, вас, – послышались кое где торопливо покорные голоса, и шапки стали сниматься с голов.
– Нам бунтовать нельзя, мы порядки блюдем, – проговорил Карп, и несколько голосов сзади в то же мгновенье заговорили вдруг:
– Как старички пороптали, много вас начальства…
– Разговаривать?.. Бунт!.. Разбойники! Изменники! – бессмысленно, не своим голосом завопил Ростов, хватая за юрот Карпа. – Вяжи его, вяжи! – кричал он, хотя некому было вязать его, кроме Лаврушки и Алпатыча.
Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки.
– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
