Оскар Прусский

Оскар Прусский

Оскар Карл Густав Адольф (нем. Oskar von Preußen; 27 июля 1888, Мраморный дворец, Потсдам — 27 января 1958, Мюнхен) — принц Прусский, пятый сын германского императора Вильгельма II и императрицы Августы Виктории. Генерал-майор германской армии и 35-й херренмейстер ордена иоаннитов.

Биография

Как и все прусские принцы обучался в Плёне. 31 июля 1914 года женился на графине Инне фон Бассевиц. Брак был морганатическим, поэтому дети (3 сына и одна дочь) поначалу не могли быть претендентами на прусский престол. Участник Первой мировой войны, в составе 7-го прусского гренадерского полка принимал участие в боевых действиях. В 1918 году был легко ранен, имел знак за ранение. После войны состоял в «Стальном шлеме» и других военных союзах.

С 1927 года — херренмейстер ордена иоаннитов, на этой должности и оставался до своей смерти. Был политическим противником национал-социализма. Сумел воспрепятствовать попыткам нацистов уничтожить орден. С 1932 года он стал членом совета директоров Немецкой национальной народной партии.

К началу Второй мировой войны имел звание генерал-майора, однако под давлением Гитлера подал в отставку. Его старший сын Оскар был убит в начале войны в Польше. Умер 27 января 1958 года в Мюнхене от рака желудка и был похоронен в замке Гогенцоллерн.

Потомки

• Оскар Вильгельм Карл Ганс Куно, принц прусский (12 июля 1915 — 5 сентября 1939) — погиб на польском фронте.
• Бурхард Фридрих Макс Вернер Георг, принц прусский (8 января 1917 — 12 августа 1988)
• Инна Мария София Шарлотта, принцесса прусская (25 декабря 1918 — 22 марта 1989)
• Вильгельм Карл Адальберт Эрих Детлов, принц прусский (30 января 1922 — 9 апреля 2007)

Ссылки

• [www.preussen.de/de/geschichte/1888_wilhelm_ii./kinder/oskar.html Официальная биография]

Отрывок, характеризующий Оскар Прусский

– Граф, что это, дурно, что я пою? – сказала она, покраснев, но, не спуская глаз, вопросительно глядя на Пьера.
– Нет… Отчего же? Напротив… Но отчего вы меня спрашиваете?
– Я сама не знаю, – быстро отвечала Наташа, – но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меля важны и как вы много для меня сделали!.. – Она говорила быстро и не замечая того, как Пьер покраснел при этих словах. – Я видела в том же приказе он, Болконский (быстро, шепотом проговорила она это слово), он в России и опять служит. Как вы думаете, – сказала она быстро, видимо, торопясь говорить, потому что она боялась за свои силы, – простит он меня когда нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?
– Я думаю… – сказал Пьер. – Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… – По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности, любви охватило его, и те же слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.
– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.