Отец Горио
Поделись знанием:
Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею.
На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех, бывших в комнате, и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица.
– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!
Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l'espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.
– Ayez confiance en Sa misericorde, [Доверьтесь Его милосердию,] – сказала она ему, указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею.
Пьер, решившись во всем повиноваться своей руководительнице, направился к диванчику, который она ему указала. Как только Анна Михайловна скрылась, он заметил, что взгляды всех, бывших в комнате, больше чем с любопытством и с участием устремились на него. Он заметил, что все перешептывались, указывая на него глазами, как будто со страхом и даже с подобострастием. Ему оказывали уважение, какого прежде никогда не оказывали: неизвестная ему дама, которая говорила с духовными лицами, встала с своего места и предложила ему сесть, адъютант поднял уроненную Пьером перчатку и подал ему; доктора почтительно замолкли, когда он проходил мимо их, и посторонились, чтобы дать ему место. Пьер хотел сначала сесть на другое место, чтобы не стеснять даму, хотел сам поднять перчатку и обойти докторов, которые вовсе и не стояли на дороге; но он вдруг почувствовал, что это было бы неприлично, он почувствовал, что он в нынешнюю ночь есть лицо, которое обязано совершить какой то страшный и ожидаемый всеми обряд, и что поэтому он должен был принимать от всех услуги. Он принял молча перчатку от адъютанта, сел на место дамы, положив свои большие руки на симметрично выставленные колени, в наивной позе египетской статуи, и решил про себя, что всё это так именно должно быть и что ему в нынешний вечер, для того чтобы не потеряться и не наделать глупостей, не следует действовать по своим соображениям, а надобно предоставить себя вполне на волю тех, которые руководили им.
Не прошло и двух минут, как князь Василий, в своем кафтане с тремя звездами, величественно, высоко неся голову, вошел в комнату. Он казался похудевшим с утра; глаза его были больше обыкновенного, когда он оглянул комнату и увидал Пьера. Он подошел к нему, взял руку (чего он прежде никогда не делал) и потянул ее книзу, как будто он хотел испытать, крепко ли она держится.
| Отец Горио | |
| Le père Goriot | |
 | |
| Жанр: | |
|---|---|
| Автор: | |
| Язык оригинала: | |
| Дата написания: | |
| Дата первой публикации: | |
 Текст произведения в Викитеке | |
«Оте́ц Горио́» (фр. Le père Goriot) — произведение французского писателя Оноре де Бальзака, написанное в 1832 году и впоследствии вошедшее в собрание сочинений «Человеческая комедия». Впервые было опубликовано в декабре 1834 — феврале 1835 года в журнале «Парижское обозрение».
Содержание
Сюжет
В романе показана безграничная, жертвенная любовь отца к своим детям, которая оказалась не взаимной. И которая в конечном итоге убила Горио.
Повествование начинается с пансиона Воке, в котором проживает Горио. В пансионате все знают его, относятся крайне недоброжелательно и зовут не иначе как «папаша Горио». Вместе с ним, в пансионе проживает и молодой Растиньяк, который по воле судьбы узнает трагичную судьбу Горио. Оказывается, он был мелким торговцем, сколотившим огромное состояние, но растратившим его на обожаемых дочерей (Растиньяк становится любовником одной из них), а те в свою очередь, выжав из отца все, что могли, бросили его. И дело было не в знатных и богатых зятьях, а в самих дочерях, которые, попав в высшее общество, начали стесняться своего отца. Даже когда Горио умирал, дочери не соизволили прийти и помочь отцу. Они не появились и на похоронах. Эта история стала толчком для молодого Растиньяка, который решил во что бы то ни стало покорить Париж и его обитателей.
Персонажи
- Отец Горио Центральный персонаж романа. Прообразом для него явился шекспировский Король Лир. «Неизлечимый отец», у которого на голове есть «единственный бугорок — бугорок отцовства». Он воспринимает мир лишь через призму своего отношения к дочерям, он живёт лишь ради того, чтобы выполнять их желания. Этакий «Христос отцовской любви».
- Эжен де Растиньяк Молодой студент, живший в деревне. Имеет отца, мать, двух сестёр и двух братьев. Сосед Горио по пансионату. А впоследствии любовник младшей дочери Горио — баронессы де Нусинген. Едва ли не единственный персонаж романа, относящийся к Горио с уважением. Сквозной персонаж «Человеческой комедии».
- Дельфина де Нусинген Младшая дочь Горио, вышедшая замуж за богатого банкира немецкого происхождения. Примечательно, что уже вскоре после свадьбы супруги почти не общались, спали в разных спальнях и открыто имели любовников.
- Анастази де Ресто Старшая дочь Горио. В отличие от своей сестры, вышла замуж за графа. Обожает высший свет, внимание.
- Вотрен Ещё один сквозной персонаж «Человеческой комедии». Негодяй, беглый каторжник, который весьма цинично играет чужими жизнями. Однако из всех обитателей пансионата — единственный, кто не боится сказать обществу всё, что, с его точки зрения, оно из себя представляет. Довольно тепло относится к Эжену и предлагает ему способ обогатиться за счёт женитьбы Эжена на жительнице пансиона Викторине Тайфер, чей отец владеет миллионами.
- Виконтесса де Босеан двоюродная сестра Растиньяка. Одна из самых известных дам Парижа. На её балу мечтала оказаться баронесса де Нусинген. Имела отношения с маркизом д’Ажуда-Пинто. После того, как она узнала о его свадьбе последней, решила уехать в северные поместья мужа.
- Воке Держательница пансиона. Весьма корыстная дама 50 лет. Вдова. Главное для неё — деньги. Имела виды на папашу Горио, но была отвергнута, а потому относится к нему неприязненно и даже агрессивно.
- Максим де Трай Любовник графини де Ресто. Игрок. Графиня неоднократно просила у своего отца деньги, чтобы покрыть долги любовника. В конце концов сбегает. По ходу сюжета узнаётся, что все дети Анастази, кроме старшего сына — от него.
- Бьяншон студент-доктор. Друг Растиньяка. Помогает ему с лечением и похоронами Горио.
Экранизации
- Отец Горио (Le père Gorio) (1910) — фильм Армана Нюмеса
- Отец Горио (Le père Gorio) (1945) — фильм Робера Вернэ
- Отец Горио (Papà Goriot) (1970) — итальянский телевизионный фильм Тино Буазелли
- Отец Горио (Le père Gorio) (1972) — телевизионный фильм Ги Жорре
- Отец Горио (Le père Gorio) (2004) — телевизионный фильм Жана-Даниэля Верхака. В роли отца Горио — Шарль Азнавур.
Напишите отзыв о статье "Отец Горио"
Ссылки
Отрывок, характеризующий Отец Горио
– Soyez homme, mon ami, c'est moi qui veillerai a vos interets, [Будьте мужчиною, друг мой, я же стану блюсти за вашими интересами.] – сказала она в ответ на его взгляд и еще скорее пошла по коридору.Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею.
На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех, бывших в комнате, и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица.
– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!
Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l'espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.
– Ayez confiance en Sa misericorde, [Доверьтесь Его милосердию,] – сказала она ему, указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею.
Пьер, решившись во всем повиноваться своей руководительнице, направился к диванчику, который она ему указала. Как только Анна Михайловна скрылась, он заметил, что взгляды всех, бывших в комнате, больше чем с любопытством и с участием устремились на него. Он заметил, что все перешептывались, указывая на него глазами, как будто со страхом и даже с подобострастием. Ему оказывали уважение, какого прежде никогда не оказывали: неизвестная ему дама, которая говорила с духовными лицами, встала с своего места и предложила ему сесть, адъютант поднял уроненную Пьером перчатку и подал ему; доктора почтительно замолкли, когда он проходил мимо их, и посторонились, чтобы дать ему место. Пьер хотел сначала сесть на другое место, чтобы не стеснять даму, хотел сам поднять перчатку и обойти докторов, которые вовсе и не стояли на дороге; но он вдруг почувствовал, что это было бы неприлично, он почувствовал, что он в нынешнюю ночь есть лицо, которое обязано совершить какой то страшный и ожидаемый всеми обряд, и что поэтому он должен был принимать от всех услуги. Он принял молча перчатку от адъютанта, сел на место дамы, положив свои большие руки на симметрично выставленные колени, в наивной позе египетской статуи, и решил про себя, что всё это так именно должно быть и что ему в нынешний вечер, для того чтобы не потеряться и не наделать глупостей, не следует действовать по своим соображениям, а надобно предоставить себя вполне на волю тех, которые руководили им.
Не прошло и двух минут, как князь Василий, в своем кафтане с тремя звездами, величественно, высоко неся голову, вошел в комнату. Он казался похудевшим с утра; глаза его были больше обыкновенного, когда он оглянул комнату и увидал Пьера. Он подошел к нему, взял руку (чего он прежде никогда не делал) и потянул ее книзу, как будто он хотел испытать, крепко ли она держится.
