Павша Онаньинич
| Павша Онаньинич | ||
| ||
|---|---|---|
| 1268—1272, 1272—1273 гг. | ||
| Смерть: | 1273 | |
Павша Онаньинич (Павел, Павша Ананьинич) (ум. 1273 г.) — новгородский посадник в 1268—1272, 1272—1273 гг.
Посадничество
По летописи
После гибели в Раковорской битве прежнего посадника Михаила Фёдоровича, в феврале 1268 г. назначен на его место был Павша Онаньинич[1]. В 1271 г. Павша участвовал в посольстве к Дмитрию Александровичу для приглашения на Новгородское княжение. 9 октября 1272 г. Дмитрий Александрович стал Новгородским князем[2]. Однако в том же году на новгородском столе сменяет князя Дмитрия Василий Ярославич и Павша теряет посадничество. Посадником становится Михаил Мишинич. После потери посадничей должности, Павша из Новгорода бежит к князю Дмитрию[3].
В том же 1272 г. Павша повторно назначен на посадника, когда он находился в Костроме[3]. Это стало возможным из-за примирения Павши с князем Василием[4]. В 1273 г. Павша занимался вопросами выбора нового архиепископа Новгородского, так как прежний Далмат был при смерти (умер 21 октября 1273 г.). По благословению Далмата следующим владыкой стал Климент. После этого Павша зимой 1273 г. умирает и посадником вновь становится Михайло Мишинич[5].
По договорам
Посадник Павша фигурирует в двух документах времени начала первого посадничества. Первым документом является договорная грамота Новгорода с тверским князем Ярославом Ярославовичем[6]. В. Л. Яниным датируется 1268 г., так как в договоре нет упоминаний тысяцского — в этом году пропал без вести Кондрат (во время Раковорской битвы), а нового ещё некоторое время не назначали. Также этот год согласуется с формулировкой в грамоте, которая отражает победу новгородцев над князем Ярославом[7].
В 1269 г. Павша Онаньинич совместно с тысяцким Ратибором и князем Ярославом Ярославичем подписали договор с Любеком и Готским берегом. В договоре рассматривались торговые и судебные отношения между новгородцами и немцами[8][9].
Семья
- Павша Онаньинич
- Михаил Павшинич
- Захария Михайлович
- Андреян Захарьинич
- Есиф Захарьинич
- Афанасий Есифович Свекла
- Василий Есифович Нос
- Захария Михайлович
- Михаил Павшинич
Напишите отзыв о статье "Павша Онаньинич"
Примечания
- ↑ Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов / Под ред. А. Н. Насонова. — М.—Л.: Академия наук СССР, 1950. — С. 87, 318.
- ↑ Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов / Под ред. А. Н. Насонова. — М.—Л.: Академия наук СССР, 1950. — С. 90, 321.
- ↑ 1 2 Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов / Под ред. А. Н. Насонова. — М.—Л.: Академия наук СССР, 1950. — С. 322.
- ↑ Янин В. Л. Новгородские посадники. — М.: Языки славянских культур, 2003. — С. 224.
- ↑ Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов / Под ред. А. Н. Насонова. — М.—Л.: Академия наук СССР, 1950. — С. 322—323.
- ↑ Грамоты Великого Новгорода и Пскова / Под ред. С. Н. Валка. — М.—Л.: Академия наук СССР, 1949. — С. 11—13.
- ↑ Янин В. Л. Новгородские акты XII—XV вв. Хронологический комментарий. — М.: Наука, 1990. — С. 147—149.
- ↑ Грамоты Великого Новгорода и Пскова / Под ред. С. Н. Валка. — М.—Л.: Академия наук СССР, 1949. — С. 58—61.
- ↑ Янин В. Л. Новгородские акты XII—XV вв. Хронологический комментарий. — М.: Наука, 1990. — С. 84.
Литература
- Павша Ананьинич // Великий Новгород. История и культура IX—XVII веков: Энциклопедический словарь. — СПб.: Нестор-История, 2007. — С. 375.
- Янин В. Л. Новгородские акты XII—XV вв. Хронологический комментарий. — М.: Наука, 1990. — 384 с.
- Янин В. Л. Новгородские посадники. — М.: Языки славянских культур, 2003. — 512 с.
Отрывок, характеризующий Павша Онаньинич
Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.
Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
