Коломиец, Людмила Михайловна

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Панчук, Людмила Михайловна»)
Перейти к: навигация, поиск
Людмила Коломиец

Олимпийская чемпионка Л.М. Коломиец (Панчук)
Личная информация
Полное имя

Людмила Михайловна Коломиец

Гражданство

СССР СССР
Украина Украина

Клуб

«Спартак» (Киев)

Дата рождения

18 января 1956(1956-01-18)

Место рождения

село Токаревка, Сквирский район, Киевская область, Украинская ССР, СССР

Дата смерти

18 февраля 2011(2011-02-18) (55 лет)

Рост

173 см

Вес

71 кг

Коломиец (в девичестве — Панчук) Людмила Михайловна (18 января 1956 — 18 февраля 2011) — советская гандболиста, чемпионка олимпийских игр 1976 года.



Биография

Член сборной СССР по гандболу 1974—1977 годах, серебряный призёр чемпионата мира 1975, чемпионка СССР 1974—1977, чемпионка мира 1982 года. Заслуженный мастер спорта СССР (1976).

Начала гандбольную карьеру в киевском «Спартаке» в возрасте 17 лет. Изначально играла на замене. Игроком основного состава стала лишь в 1977 году, через год после участия в олимпиаде.

Олимпиаду 1980 года была вынуждена пропустить из-за декретного отпуска. Была вынуждена завершить спортивную карьеру после разрыва ахиллесова сухожилия.

Кавалер ордена княгини Ольги III-й степени (2002)[1].

Умерла 18.02.2011 г. от онкологического заболевания.

Напишите отзыв о статье "Коломиец, Людмила Михайловна"

Примечания

  1. [zakon3.rada.gov.ua/laws/show/1078/2002 Указ Президента Украины № 1078/2002 от 29 ноября 2002 года «О награждении государственными наградами Украины чемпионов и призёров Олимпийских игр, тренеров и организаторов спортивного движения»]

Ссылки

  • sportbiography.ru/fio/panchuk-lyudmila-mixajlovna-sssr-1862/
  • gazeta.ua/ru/articles/sports-newspaper/_u-lyudmily-kolomiec-byl-moschnyj-brosok/372934

Отрывок, характеризующий Коломиец, Людмила Михайловна

Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.