Папивин, Николай Филиппович

Николай Филиппович Папивин
Дата рождения	1 (14) декабря 1903(1903-12-14)
Место рождения	город Клин, Московская губерния, Российская империя
Дата смерти	19 апреля 1963(1963-04-19) (59 лет)
Место смерти	город Тбилиси, Грузинская ССР, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	Военно-воздушные силы
Годы службы	1920—1961
Звание	генерал-полковник авиации
Командовал	3-й воздушной армией
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Никола́й Фили́ппович Папи́вин (1 (14) декабря 1903 — 19 апреля 1963) — советский военачальник, командующий 3-й воздушной армией 1-го Прибалтийского фронта, Герой Советского Союза (19.04.1945), генерал-полковник авиации.

Биография

Родился 1 (14) декабря 1903 года в городе Клин Московской губернии, ныне Московской области. Русский. Детство и юность провёл в деревне Голяди (ныне — село имени Папивина Клинского района Московской области). В 1916 году окончил сельскую школу. В 1916—1918 годах работал на фабрике Высоковской мануфактуры (Клинский район), в 1918—1920 годах — ремонтным рабочим на железнодорожной станции Клин.
В Красной Армии с декабря 1920 года. Служил в железнодорожных войсках, политрук батальона.
В 1924 году окончил 1-ю Объединённую военную школу имени ВЦИК в Москве.
В 1924—1927 годах служил в Украинском военном округе, командовал взводом, был помощником командира пулемётной роты.
С 1927 года — в ВВС.
В 1927 году окончил Ленинградскую военно-теоретическую школу ВВС, в 1929 году — 2-ю Борисоглебскую военную авиационную школу лётчиков.
С июля 1929 года служил в строевых частях ВВС (Белорусский военный округ), был младшим лётчиком, командиром звена, командиром и военкомом отдельного авиационного отряда.
В 1933 году окончил Курсы усовершенствования начальствующего состава при Военно-воздушной академии имени Н. Е. Жуковского.
С мая 1933 года — командир и военком отдельного корпусного авиационного отряда, с октября 1935 года — командир легкобомбардировочной авиационной эскадрильи, затем помощник командира легкобомбардировочной авиационной бригады в Белорусском военном округе.
С августа 1939 года — командир 65-й легкобомбардировочной авиационной бригады.
С августа 1940 года — командир 1-й резервной авиационной бригады (Орловский военный округ).
Генерал-майор авиации (29 октября 1941 года).
Участник Великой Отечественной войны с июня 1942 года.
В июне-августе 1942 года — командир 264-й штурмовой авиационной дивизии,
с 16 сентября 1942 года — заместитель командующего,
с 26 мая 1943 года — командующий 3-й воздушной армией.
Воевал на Ленинградском, Калининском, 1-м Прибалтийском и 3-м Белорусском фронтах. Руководил действиями Воздушной армии в Смоленской, Невельско-Городокской, Витебской (февраль-март 1944), Белорусской, Прибалтийской, Восточно-Прусской, Кёнигсбергской наступательных операциях.
После войны продолжал командовать 3-й воздушной армией.
С 25 мая 1946 года — командовал 10-й воздушной армией (на Дальнем Востоке).
С 12 января 1949 года — заместитель Главнокомандующего ВВС по строительству и оборудованию аэродромов и воздушных трасс.
С 22 октября 1949 года — заместитель командующего 30-й воздушной армией (Прибалтийский военный округ), а с 16 мая 1953 года — заместитель командующего этой армией. В 1952 окончил Высшие академические курсы при Высшей военной академии имени К. Е. Ворошилова.
С 8 марта 1954 года — командующий ВВС Таврического военного округа.
С 16 февраля 1955 года командовал 34-й воздушной армией (Закавказский военный округ).
С апреля 1961 — в отставке.
Генерал-лейтенант авиации (28 сентября 1943 года),
генерал-полковник авиации (19 августа 1944 года). Погиб в автомобильной катастрофе 19 апреля 1963 года в городе Тбилиси (Грузия).
Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище (участок 8).

Подвиг

За умелое руководство войсками армии при штурме Кёнигсберга и проявленное личное мужество и героизм генерал-полковнику авиации Папивину Николаю Филипповичу указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1945 года присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 6195).

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза (19.04.1945);
• два ордена Ленина (19.04.1945, 06.05.1946);
• три ордена Красного Знамени (23.11.1942, 03.11.1944, 15.11.1950);
• орден Суворова 1-й степени (19.08.1944);
• орден Кутузова 1-й степени (22.09.1943);
• медали.

Память

Именем Папивина Николая Филипповича названы:

• деревня, в которой он вырос,
• улица в городе Клин.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=6285 Папивин, Николай Филиппович]. Сайт «Герои Страны».  (Проверено 24 февраля 2011)

Отрывок, характеризующий Папивин, Николай Филиппович

– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
Глядя на мрачное лицо доктора, косившегося на свою жену, офицерам стало еще веселей, и многие не могла удерживаться от смеха, которому они поспешно старались приискивать благовидные предлоги. Когда доктор ушел, уведя свою жену, и поместился с нею в кибиточку, офицеры улеглись в корчме, укрывшись мокрыми шинелями; но долго не спали, то переговариваясь, вспоминая испуг доктора и веселье докторши, то выбегая на крыльцо и сообщая о том, что делалось в кибиточке. Несколько раз Ростов, завертываясь с головой, хотел заснуть; но опять чье нибудь замечание развлекало его, опять начинался разговор, и опять раздавался беспричинный, веселый, детский хохот.


В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.
– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.
Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.
Только что солнце показалось на чистой полосе из под тучи, как ветер стих, как будто он не смел портить этого прелестного после грозы летнего утра; капли еще падали, но уже отвесно, – и все затихло. Солнце вышло совсем, показалось на горизонте и исчезло в узкой и длинной туче, стоявшей над ним. Через несколько минут солнце еще светлее показалось на верхнем крае тучи, разрывая ее края. Все засветилось и заблестело. И вместе с этим светом, как будто отвечая ему, раздались впереди выстрелы орудий.