Парламентские выборы в Великобритании (2001)
Поделись знанием:
– И почему вы могли поверить, что он мой любовник?… Почему? Потому что я люблю его общество? Ежели бы вы были умнее и приятнее, то я бы предпочитала ваше.
– Не говорите со мной… умоляю, – хрипло прошептал Пьер.
– Отчего мне не говорить! Я могу говорить и смело скажу, что редкая та жена, которая с таким мужем, как вы, не взяла бы себе любовников (des аmants), а я этого не сделала, – сказала она. Пьер хотел что то сказать, взглянул на нее странными глазами, которых выражения она не поняла, и опять лег. Он физически страдал в эту минуту: грудь его стесняло, и он не мог дышать. Он знал, что ему надо что то сделать, чтобы прекратить это страдание, но то, что он хотел сделать, было слишком страшно.
– Нам лучше расстаться, – проговорил он прерывисто.
– Расстаться, извольте, только ежели вы дадите мне состояние, – сказала Элен… Расстаться, вот чем испугали!
Пьер вскочил с дивана и шатаясь бросился к ней.
– Я тебя убью! – закричал он, и схватив со стола мраморную доску, с неизвестной еще ему силой, сделал шаг к ней и замахнулся на нее.
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства. Он бросил доску, разбил ее и, с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме с ужасом услыхали этот крик. Бог знает, что бы сделал Пьер в эту минуту, ежели бы
Элен не выбежала из комнаты.
Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.
Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
Парламентские выборы в Великобритании 2001 года (англ. United Kingdom general election of 2001) — демократические выборы, происходившие 7 июня 2001 года. На выборах консерваторы и лейбористы практически повторили итоги выборов 1997 года, и разрыв между лейбористами и консерваторами составил 247 мандатов вместо прежних 253. Таким образом, консерваторам не удалось реабилитировать себя в глазах избирателей после полного провала на предыдущих выборах. После выборов Вильям Хейг ушёл с поста лидера консерваторов, и его сменил Иан Дункан Смит.
Предвыборная кампания
Значительное влияние на выборы оказала разразившаяся в Великобритании в 2001 году эпидемия ящура, благодаря которой значительное внимание уделялось вопросам здравоохранения и сельского хозяйства. Кроме того, из-за эпидемии выборы были перенесены с мая на июнь.
В Северной Ирландии значительное влияние на итоги выборов оказало Соглашение Страстно́й Пятницы и связанная с ним поляризация настроений электората. Умеренная Ольстерская юнионистская партия значительно потеряла поддержку избирателей в пользу Демократической юнионистской партии, выступавшей против соглашения. Одновременно выросла поддержка Шинн Фейн, что также отразилось на итогах выборов.
- Лейбористская партия перед выборами подчёркивала значение своих достижений: снижение инфляции, безработицы и преступности, увеличение числа медсестёр в национальной системе здравоохранения и улучшение системы образования[1]. Лейбористы намеревались продолжать модернизацию Великобритании и создать условия для обеспечения достойной жизни всех трудящихся людей независимо от их происхождения[1]. Лейбористы наметили десять ключевых целей на 2010 год: экономическую стабильность, увеличение уровня жизни для всех, улучшение высшего образования, улучшение системы здравоохранения, повсеместную ликвидацию безработицы, достижение равных возможностей для всех детей и безопасность для всех пенсионеров, модернизацию системы борьбы с преступностью, увеличение полномочия органов самоуправления, обеспечение достойного места в увеличенной реформированной Европе, а также решение проблем глобальной бедности и изменения климата[1].
- Консервативная партия сконцентрировала свои предвыборные обещания вокруг приоритета традиционных национальных и семейных ценностей и их обеспечения. Лозунгом программы консерваторов стала фраза «Настало время для здравого смысла» (It's time for common sense), которая повторяется в программе консерваторов 13 раз[2]. Консерваторы обещали уменьшить налоги для семей, поддерживать браки, улучшить систему образования[2]. Также они планировали снизить налоги и сделать систему налогообложения более прозрачной, урезав неэффективные затраты и реформировав некоторые сферы для стабилизации бюджета[2]. В планах консерваторов также была поддержка курса фунта стерлингов для обеспечения стабильности экономики, увеличение финансирования национальной системы здравоохранения, увеличение размера пенсий, перераспределение полномочий в пользу органов местного самоуправления[2]. Также консерваторы утверждали, что меры лейбористов по борьбе с преступностью неэффективны, так как за время руководства их страной уровень преступности в стране вырос на 15%[2], в то время как лейбористы утверждали, что им удалось снизить уровень преступности на 10%[1]. Консерваторы добивались большей гибкости Евросоюза и считали необходимым добиваться достижения глобальной системы свободной торговли к 2020 году.
- Либеральные демократы в своем предвыборном манифесте «Свобода, правосудие, честность» сконцентрировали свою предвыборную программу вокруг вопросов снижения влияния бюрократии на экономику и общественную жизнь, либерализации экономической жизни, поощрения мелкого бизнеса и борьбы с монополиями (прежде всего газовыми, водными и электрическими), внедрением новых технологий, улучшения положения малоимущих и увеличения пенсий, снижения преступности, развития образования и здравоохранения и поощрения рождаемости. В частности, либеральные демократы обещали бороться с регулированием и высоким налогообложением мелкого бизнеса, параллельно снижая влияние монополий, прилагать усилия к созданию экономики знаний путём развития науки и широкого внедрения её достижений, бороться за соблюдение и расширение прав потребителей, запретить обязательный выход на пенсию, предоставив добровольную возможность продолжения работы, а также модернизировать транспортную сеть[3]. Также либеральные демократы предложили избирателям постепенно отказаться от ядерной энергетики, по мере выработки ресурса АЭС, развивая альтернативные источники энергии, ежегодно вводя в эксплуатацию мощности в 1% энергопотребления страны, а также обещали ввести налог на загрязнения и запретить на территории Великобритании производство наиболее токсичных химикатов[3]. В отношениях с Евросоюзом либеральные демократы призывали к его расширению, к либерализации институтов власти и к конституционному оформлению Евросоюза[3]. Кроме того, либеральные демократы предложили проект политической реформы, согласно которой предполагалось реформировать избирательную систему, увеличить подотчётность правительства парламенту и увеличить полномочия местных органов власти (в том числе на национальных окраинах)[3].
Результаты выборов
| Партия | Лидер | Голосов | % | Мест | |
|---|---|---|---|---|---|
| Лейбористская партия | Тони Блэр | 10 724 953 | 40,7 | 413 | |
| Консервативная партия | Вильям Хейг | 8 357 615 | 31,7 | 166 | |
| Либеральные демократы | Чарльз Кеннеди | 4 814 321 | 18,3 | 52 | |
| Шотландская национальная партия | 464 312 | 1,8 | 5 | ||
| Партия Уэльса | 195 893 | 0,7 | 4 | ||
| Шинн Фейн | Джерри Адамс | 175 933 | 0,7 | 4 | |
| Ольстерская юнионистская партия | 216 839 | 0,8 | 6 | ||
| Социал-демократическая и лейбористская партия | 169 865 | 0,6 | 3 | ||
| Британская национальная партия | 47 129 | 0,2 | 0 | ||
| Партия независимости Соединённого Королевства | 390 563 | 1,5 | 0 | ||
| Демократическая юнионистская партия | 181 999 | 0,7 | 5 | ||
| Больница Киддерминстер и забота о здоровье (en) | Ричард Тейлор | 28 487 | 0,1 | 1 |
Напишите отзыв о статье "Парламентские выборы в Великобритании (2001)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 [www.labour-party.org.uk/manifestos/2001/2001-labour-manifesto.shtml Предвыборная программа лейбористов]
- ↑ 1 2 3 4 5 [www.conservative-party.net/manifestos/2001/2001-conservative-manifesto.shtml Предвыборная программа консерваторов]
- ↑ 1 2 3 4 [www.libdemmanifesto.com/2001/2001-liberal-manifesto.shtml Предвыборная программа либеральных демократов]
Ссылки
- [www.labour-party.org.uk/manifestos/2001/2001-labour-manifesto.shtml Предвыборная программа лейбористов] (англ.)
- [www.conservative-party.net/manifestos/2001/2001-conservative-manifesto.shtml Предвыборная программа консерваторов] (англ.)
- [www.libdemmanifesto.com/2001/2001-liberal-manifesto.shtml Предвыборная программа либеральных демократов] (англ.)
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Парламентские выборы в Великобритании (2001)
– Гм… гм… – мычал Пьер, морщась, не глядя на нее и не шевелясь ни одним членом.– И почему вы могли поверить, что он мой любовник?… Почему? Потому что я люблю его общество? Ежели бы вы были умнее и приятнее, то я бы предпочитала ваше.
– Не говорите со мной… умоляю, – хрипло прошептал Пьер.
– Отчего мне не говорить! Я могу говорить и смело скажу, что редкая та жена, которая с таким мужем, как вы, не взяла бы себе любовников (des аmants), а я этого не сделала, – сказала она. Пьер хотел что то сказать, взглянул на нее странными глазами, которых выражения она не поняла, и опять лег. Он физически страдал в эту минуту: грудь его стесняло, и он не мог дышать. Он знал, что ему надо что то сделать, чтобы прекратить это страдание, но то, что он хотел сделать, было слишком страшно.
– Нам лучше расстаться, – проговорил он прерывисто.
– Расстаться, извольте, только ежели вы дадите мне состояние, – сказала Элен… Расстаться, вот чем испугали!
Пьер вскочил с дивана и шатаясь бросился к ней.
– Я тебя убью! – закричал он, и схватив со стола мраморную доску, с неизвестной еще ему силой, сделал шаг к ней и замахнулся на нее.
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства. Он бросил доску, разбил ее и, с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме с ужасом услыхали этот крик. Бог знает, что бы сделал Пьер в эту минуту, ежели бы
Элен не выбежала из комнаты.
Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.
Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
