Пассер, Арент
Поделись знанием:
В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
 |
Эта статья или раздел содержит незавершённый перевод с иностранного языка. Вы можете помочь проекту, закончив перевод. Если вы знаете, на каком языке написан фрагмент, укажите его в этом шаблоне.
|
Арент Пассер (эст. Arent Passer; 1560, Гаага — 1637, Ревель) — скульптор и архитектор голландского происхождения. Родился в Гааге и работал в Ревеле с 1589 года до смерти. Арент Пассер похоронен в церкви Святого Олафа в Таллине.
Биография
С 1599 года был главой каменщиков в Гильдии Олевисте и мастер-строителем города.
С 1626 по 1628 годы служил консультантом у Якоба Делагарди в Хаапсалу при восстановлении Замка Хаапсалу
Важнейшие работы
- Надгробная скульптура на саркофаге Понтуса Делагарди и его жены Софии Гиллингхаелм в Домском соборе (1595)
- Перестройка фасада Таллинского дома Черноголовых (1597—1600)
- Фасад дома Делагарди на улице Виру
- Надгробная скульптура на саркофаге Эвента Хорна и его жены Маргариты Финке в Кафедральный собор Турку в Финляндии.
- Другие надгробные скульптуры в Домском соборе — Caspar von Tiesenhausen (1591); Kaarle Henrikinpoika Horn, lord of Kankainen; Otto Yxkull (1601), lord of Vigala and Kiltsi; Richard Rosenkrantz (1623) и Thomas Ramm (1632)
Напишите отзыв о статье "Пассер, Арент"
Литература
- Sten Karling: Arent Passer. Lisand Tallinna kunstiajaloole. – Vana Tallinn. III köide, lk. 28–47, Tallinn, 1938
- S. Karling: Arent Passer. Konsthistorisk tidskrift. 1939, nr.8, lk. 28–47
- S. Karling: Der revaler Bildhauer Arent Passer. [Übersetzung aus dem Englischen von E. Frost], (Separaat väljaandest: Nordost-Archiv, Zeitschrift für Kulturgeschichte und Landeskunde. H. 78, 1985, H. 78 Lk. 89–94) Lüneburg, 1985
- Helmi Üprus: Raidkivikunst Eestis XIII-XVII sajandini., Tallinn, 1987
 |
Эта статья слишком короткая. |
Отрывок, характеризующий Пассер, Арент
В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
