Патрокл Македонянин (наварх Птолемея II)
Патрокл Македонянин — придворный и наварх царя эллинистического Египта Птолемея II. Патрокл является вторым навархом, отмеченным под этим именем в истории эллинистического мира, после Патрокла Македонянина, наварха Селевка I и исследователя Каспийского моря .
Историческая и географическая информация
Наряду с Калликратом Самосским, Патрокл был одним из двух высших придворных офицеров эллинистического Египта, служивших в период пика мощи морской империи (талассократии) Птолемея II (середина 70-х — начала 50-х годов 3-го века до нашей эры).
Учитывая тот факт, что Патрокл и Калликрат при жизни сестры Птолемея Арсинои II были первыми жрецами культа Александра Великого и братьев-богов, историки предполагают значительную связь этих двух царедворцев с царицей и царской семьёй. Патрокл был главнокомандующим экспедиционного корпуса, отправленным в Грецию в начале Хремонидовой войны[1][2]. Павсаний , в своём описании Греции («Описания Эллады», Книга I «Аттика»(глава I, 1), описывает укрепления и связывает имя островка в Сароническом заливе близ Афин с навархом Патроклом, который прибыл с египетскими триерами, посланный Птолемеем на помощь афинянам, против Антигона[3]. Островок и сегодня носит имя Патрокла[4]. Патрокл потерпел поражение от флота Антигона в морском сражении у острова Кос в 256 году до н. э.[5].
Напишите отзыв о статье "Патрокл Македонянин (наварх Птолемея II)"
Ссылки
- ↑ [ebooks.cambridge.org/chapter.jsf?bid=CBO9781139519649&cid=CBO9781139519649A016&tabName=Chapter 3 - Callicrates of Samos and Patroclus of Macedon, champions of Ptolemaic thalassocracy - University Publishing Online]
- ↑ Callicrates of Samos and Patroclus of Macedon, champions of Ptolemaic thalassocracy pp. 39-65, The Ptolemies, the Sea and the Nile, Hans Hauben, Publisher: Cambridge University Press Print Publication Year: 2013 Online Publication Date:June 2013 Online ISBN 9781139519649 Hardback ISBN 9781107033351
- ↑ [gugukaran.narod.ru/clauses/p/patrokl_of_makedonia.html Патрокл, македонянин]
- ↑ [users.otenet.gr/~tdala/topon.htm Τοπωνυμια]
- ↑ John Boardman, Frank William Walbank. The Cambridge ancient history, Volume 7, Part 1. The Cambridge Ancient History, John Boardman, ISBN 0-521-85073-8, ISBN 978-0-521-85073-5 Cambridge University Press, 1982. ISBN 052123445X. p.240-243
Отрывок, характеризующий Патрокл Македонянин (наварх Птолемея II)
Несколько мгновений после того, как затихли перекаты выстрелов по каменному Кремлю, странный звук послышался над головами французов. Огромная стая галок поднялась над стенами и, каркая и шумя тысячами крыл, закружилась в воздухе. Вместе с этим звуком раздался человеческий одинокий крик в воротах, и из за дыма появилась фигура человека без шапки, в кафтане. Держа ружье, он целился во французов. Feu! – повторил артиллерийский офицер, и в одно и то же время раздались один ружейный и два орудийных выстрела. Дым опять закрыл ворота.За щитами больше ничего не шевелилось, и пехотные французские солдаты с офицерами пошли к воротам. В воротах лежало три раненых и четыре убитых человека. Два человека в кафтанах убегали низом, вдоль стен, к Знаменке.
– Enlevez moi ca, [Уберите это,] – сказал офицер, указывая на бревна и трупы; и французы, добив раненых, перебросили трупы вниз за ограду. Кто были эти люди, никто не знал. «Enlevez moi ca», – сказано только про них, и их выбросили и прибрали потом, чтобы они не воняли. Один Тьер посвятил их памяти несколько красноречивых строк: «Ces miserables avaient envahi la citadelle sacree, s'etaient empares des fusils de l'arsenal, et tiraient (ces miserables) sur les Francais. On en sabra quelques'uns et on purgea le Kremlin de leur presence. [Эти несчастные наполнили священную крепость, овладели ружьями арсенала и стреляли во французов. Некоторых из них порубили саблями, и очистили Кремль от их присутствия.]
Мюрату было доложено, что путь расчищен. Французы вошли в ворота и стали размещаться лагерем на Сенатской площади. Солдаты выкидывали стулья из окон сената на площадь и раскладывали огни.
Другие отряды проходили через Кремль и размещались по Маросейке, Лубянке, Покровке. Третьи размещались по Вздвиженке, Знаменке, Никольской, Тверской. Везде, не находя хозяев, французы размещались не как в городе на квартирах, а как в лагере, который расположен в городе.
Хотя и оборванные, голодные, измученные и уменьшенные до 1/3 части своей прежней численности, французские солдаты вступили в Москву еще в стройном порядке. Это было измученное, истощенное, но еще боевое и грозное войско. Но это было войско только до той минуты, пока солдаты этого войска не разошлись по квартирам. Как только люди полков стали расходиться по пустым и богатым домам, так навсегда уничтожалось войско и образовались не жители и не солдаты, а что то среднее, называемое мародерами. Когда, через пять недель, те же самые люди вышли из Москвы, они уже не составляли более войска. Это была толпа мародеров, из которых каждый вез или нес с собой кучу вещей, которые ему казались ценны и нужны. Цель каждого из этих людей при выходе из Москвы не состояла, как прежде, в том, чтобы завоевать, а только в том, чтобы удержать приобретенное. Подобно той обезьяне, которая, запустив руку в узкое горло кувшина и захватив горсть орехов, не разжимает кулака, чтобы не потерять схваченного, и этим губит себя, французы, при выходе из Москвы, очевидно, должны были погибнуть вследствие того, что они тащили с собой награбленное, но бросить это награбленное им было так же невозможно, как невозможно обезьяне разжать горсть с орехами. Через десять минут после вступления каждого французского полка в какой нибудь квартал Москвы, не оставалось ни одного солдата и офицера. В окнах домов видны были люди в шинелях и штиблетах, смеясь прохаживающиеся по комнатам; в погребах, в подвалах такие же люди хозяйничали с провизией; на дворах такие же люди отпирали или отбивали ворота сараев и конюшен; в кухнях раскладывали огни, с засученными руками пекли, месили и варили, пугали, смешили и ласкали женщин и детей. И этих людей везде, и по лавкам и по домам, было много; но войска уже не было.
