Периегеты

Периегеты (греч. Periegetes) — древнегреческие писатели-путешественники, авторы периегез (описаний сухопутных объездов).

Древнегреческая литература

В классическую эпоху греческой литературы география и этнография не составляли еще самостоятельных наук, а были отдельными частями истории. Так, например, у путешествовавшего по многим странам Геродота сведения о странах, нравах и обычаях чужих народов рассеяны вполне случайно. Только во временена Александра Великого развилась самостоятельная литература описания морских путешествий (πέριπλοι), представителем которой можно считать, например, Неарха, начальника флота при Александре Великом; впрочем, дошедшее с его именем описание морских берегов Европы, Азии и Африки принадлежит позднейшему времени.

Александрийский период

Немного периегетов в прямом смысле слова было и в следующем александрийском периоде греческой литературы: география соединялась тогда не только с историей, но даже с грамматическими изысканиями. Самым интересным периегетом этого периода является пуниец Ганнон, составивший описание путешествия к западным берегам Африки, предпринятого его земляками с колонизационными целями. Сохранился греческий перевод сочинения Ганнона, сделанный около времени пунических войн.

Затем к этому периоду относятся:

• Мнасей из Патр, части периегезы которого цитуются с названиями Европы, Азии и Ливии; Полемон (около II столетия до н. э.), странствовавший с топографическими и археологическими целями по Элладе, Ближней Азии, Сицилии и Италии;
• Артемидор Эфесский (около 100 г. до Р. Х.), составивший на основании многочисленных путешествий пространную географию в 11 книгах, которой много пользовались Страбон, Плиний и Павсаний.

Римский период

Особенные успехи сделала литература периегетов в римский период вследствие расширения римского владычества и стремления к научному исследованию обширного царства. Главные периегеты этой эпохи — Дионисий, от которого дошло описание вселенной в 1187-и гекзаметрах, и Павсаний. В последние столетия существования классического мира литература периегезы значительно упала, так как новых стран больше не открывали, а постоянные войны на севере и востоке мешали развитию торговых сношений.

Издания

Сочинения дошедших до нас периегетов собраны всего полнее у К. Мюллера, под заглавием: «Geographi Graeci minores».

См. также

• Перипл

Ссылки

• Периегеты // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Периегеты

– Это такая бестия, везде пролезет! – отвечали Пьеру. – Ведь он разжалован. Теперь ему выскочить надо. Какие то проекты подавал и в цепь неприятельскую ночью лазил… но молодец!..
Пьер, сняв шляпу, почтительно наклонился перед Кутузовым.
– Я решил, что, ежели я доложу вашей светлости, вы можете прогнать меня или сказать, что вам известно то, что я докладываю, и тогда меня не убудет… – говорил Долохов.
– Так, так.
– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Пьер, улыбаясь, глядел на Долохова, не зная, что сказать ему. Долохов со слезами, выступившими ему на глаза, обнял и поцеловал Пьера.
Борис что то сказал своему генералу, и граф Бенигсен обратился к Пьеру и предложил ехать с собою вместе по линии.