Пещерные церкви (Иваново)
Достопримечательность | |
Пещерные церкви
| |
Страна | Болгария |
Пещерные церкви в Иванове (болг. Ивановски скални църкви, Ивановски манастир) — комплекс церквей, часовен и келий, высеченных в скалах. Расположен в 21 км к югу от города Русе (Болгария) рядом с селом Иваново на высоте 32 м над каньоном реки Русенский Лом. В 1979 году комплекс включён в перечень Всемирного наследия ЮНЕСКО.
История
Комплекс стал заселятся монахами с XIII века. В период расцвета монастыря в нём насчитывалось 40 церквей и часовен и около 300 монашеских келий. После XVII века монастырь стал необитаем и большая часть из его построек пришла в упадок.
Из пещерных церквей наиболее сохранились:
- Часовня Господев Дол — украшена богатой фресочной живописью, в расположенных рядом кельях обнаружена надпись сообщающая, что болгарский царь Иван Тертер провел остаток своей жизни в этом монастыре и был в нём погребён;
- Скрытая Церковь — построена царём Иваном Ассеном II, чьё ктиторское изображение с храмом в руках присутствует на одной из фресок;
- «Церковь» — основана царём Иваном Александром (вторая половина XIV века), стены украшены фресками на библейский сюжет, выполненные в стиле искаженного Ренессанса;
- Внутренняя церковь.
Фрески
В пяти церквях комплекса сохранились фрески XIII—XIV веков, являющиеся уникальным образцом средневековой болгарской стенописи. Во фресках заметно античное влияние — присутствуют изображения обнажённых кариатид, колонн, лепнины.
- Ival-ivanovo-mural.jpg
- Ivanovo decke.jpg
- Ivanovo decke2.jpg
- Ивановски скални църкви 6.jpg
Напишите отзыв о статье "Пещерные церкви (Иваново)"
Ссылки
- На Викискладе есть медиафайлы по теме Пещерные церкви в Иваново
- [www.bulgarianmonastery.com/ivanovo_monastery.html Пещерные церкви в Иваново] на сайте [www.bulgarianmonastery.com/ Bulgarian Monastery] (англ.)
- [www.persee.fr/web/revues/home/prescript/article/jds_0021-8103_1965_num_1_1_1101 Velmans, Tania. Les Fresques d'Ivanovo et la peinture byzantine à la fin du Moyen Âge. - Journal des savants. 1965, N°1. pp. 358-412]
|
Отрывок, характеризующий Пещерные церкви (Иваново)
Известие казаков, подтвержденное посланными разъездами, доказало окончательную зрелость события. Натянутая струна соскочила, и зашипели часы, и заиграли куранты. Несмотря на всю свою мнимую власть, на свой ум, опытность, знание людей, Кутузов, приняв во внимание записку Бенигсена, посылавшего лично донесения государю, выражаемое всеми генералами одно и то же желание, предполагаемое им желание государя и сведение казаков, уже не мог удержать неизбежного движения и отдал приказание на то, что он считал бесполезным и вредным, – благословил совершившийся факт.Записка, поданная Бенигсеном о необходимости наступления, и сведения казаков о незакрытом левом фланге французов были только последние признаки необходимости отдать приказание о наступлении, и наступление было назначено на 5 е октября.
4 го октября утром Кутузов подписал диспозицию. Толь прочел ее Ермолову, предлагая ему заняться дальнейшими распоряжениями.
– Хорошо, хорошо, мне теперь некогда, – сказал Ермолов и вышел из избы. Диспозиция, составленная Толем, была очень хорошая. Так же, как и в аустерлицкой диспозиции, было написано, хотя и не по немецки:
«Die erste Colonne marschiert [Первая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то, die zweite Colonne marschiert [вторая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то» и т. д. И все эти колонны на бумаге приходили в назначенное время в свое место и уничтожали неприятеля. Все было, как и во всех диспозициях, прекрасно придумано, и, как и по всем диспозициям, ни одна колонна не пришла в свое время и на свое место.
Когда диспозиция была готова в должном количестве экземпляров, был призван офицер и послан к Ермолову, чтобы передать ему бумаги для исполнения. Молодой кавалергардский офицер, ординарец Кутузова, довольный важностью данного ему поручения, отправился на квартиру Ермолова.
– Уехали, – отвечал денщик Ермолова. Кавалергардский офицер пошел к генералу, у которого часто бывал Ермолов.
– Нет, и генерала нет.
Кавалергардский офицер, сев верхом, поехал к другому.
– Нет, уехали.
«Как бы мне не отвечать за промедление! Вот досада!» – думал офицер. Он объездил весь лагерь. Кто говорил, что видели, как Ермолов проехал с другими генералами куда то, кто говорил, что он, верно, опять дома. Офицер, не обедая, искал до шести часов вечера. Нигде Ермолова не было и никто не знал, где он был. Офицер наскоро перекусил у товарища и поехал опять в авангард к Милорадовичу. Милорадовича не было тоже дома, но тут ему сказали, что Милорадович на балу у генерала Кикина, что, должно быть, и Ермолов там.
– Да где же это?
– А вон, в Ечкине, – сказал казачий офицер, указывая на далекий помещичий дом.
– Да как же там, за цепью?
– Выслали два полка наших в цепь, там нынче такой кутеж идет, беда! Две музыки, три хора песенников.
Офицер поехал за цепь к Ечкину. Издалека еще, подъезжая к дому, он услыхал дружные, веселые звуки плясовой солдатской песни.
«Во олузя а ах… во олузях!..» – с присвистом и с торбаном слышалось ему, изредка заглушаемое криком голосов. Офицеру и весело стало на душе от этих звуков, но вместе с тем и страшно за то, что он виноват, так долго не передав важного, порученного ему приказания. Был уже девятый час. Он слез с лошади и вошел на крыльцо и в переднюю большого, сохранившегося в целости помещичьего дома, находившегося между русских и французов. В буфетной и в передней суетились лакеи с винами и яствами. Под окнами стояли песенники. Офицера ввели в дверь, и он увидал вдруг всех вместе важнейших генералов армии, в том числе и большую, заметную фигуру Ермолова. Все генералы были в расстегнутых сюртуках, с красными, оживленными лицами и громко смеялись, стоя полукругом. В середине залы красивый невысокий генерал с красным лицом бойко и ловко выделывал трепака.